– Тогда что она делала в твоей машине наедине с тобой? Ты сказал, что подвозил ее до дома! Я не учитель, и то знаю, что это неправильно. И какого черта ты пытался вломиться в чей-то дом?

– Вы ни хрена меня не слушаете! – Я сам изумился тому, как быстро вышел из себя. – Вы такие же сволочи, как все те, кто пишет в «Фейсбуке», если поверили в эту ложь! Даже не даете мне рассказать историю с моей точки зрения…

– У тебя явно нервный срыв, – произнесла мама; слезы струились по ее лицу. – Ты не смог оправиться от стресса после того, что случилось с Шарлоттой. Полностью запутался. И это вряд ли тебе поможет. – Она указала на невскрытую упаковку с шестью банками пива. – Мы должны найти того, кто окажет тебе помощь.

– Нет, нет, нет! – воскликнул я. Комната начала кружиться все быстрее и быстрее, стены и потолок смыкались. Нужно убраться отсюда, прочь от этого шума.

Я схватил с прикроватной тумбочки ключи от машины и протиснулся мимо мамы, однако зацепил ее плечом, и она, потеряв равновесие, качнулась к стене, а потом упала.

– Черт, извини, – сказал я и шагнул, чтобы помочь ей подняться.

Отец оттолкнул меня подальше от нее и занес кулак. Мы несколько секунд стояли друг напротив друга, замерев, готовые к драке, но потом он передумал. Вместо этого наклонился к маме, помогая ей встать.

Я больше ничего не мог сказать, чтобы утихомирить их, поэтому вышел из квартиры и заковылял к машине.

Выбора больше нет. Я знал, что должен поехать к единственному человеку, способному остановить все это. Умолять о пощаде женщину, убившую мою жену и ребенка.