– Батюшку моего твой князь казнил страшно. Палач ему уши проколол, язык калеными щипцами вырвал, руки и ноги отрубил.

– Знаю я такую казнь, – кивнул Илья. – Нурманы называют это «сделать свинью».

Зарица глянула на него с яростью:

– Покалечили и свиньям бросили. А те его живого сожрали!

– Он тать, – вновь пожал тяжкими плечами Илья. – Знал, на что шел, когда разбоем занялся. Князь в своем праве. Всё по Правде.

– Ничего не по Правде! – закричала Зарица. – Князь твой крест целовал, что детей его и Хворь не тронет, если отец ему все схоронки выдаст! И обманул. Братьев кнутом били, клеймили и ромеям продали, сестер меньших тоже охолопили, а мачеху мою печенегам вонючим отдали! На потеху!

– И откуда ты всё это знаешь? – поинтересовался Илья. – Неужто сам великий князь тебе доложил?

– У нурмана одного вызнала, – хмуро пробормотала Зарица. – Он палачу, который батюшку мучил, помогал временами. Учился, как людей терзать. Знал бы ты, что я от него вытерпела, пока правду выведала!

– И знать не хочу, – заверил Илья. А вот тебя я не понимаю. Обманул великий князь, а убить хочешь меня.

– Ты во всем виноват, – не слишком уверенно проговорила девица.

– Ну что, пожалеть тебя еще раз? – усмехнулся княжич.

– Пожалей! – взмолилась Зарица. – Пожалей меня, богатырь! Хочешь, я тебе отдамся? Хочешь?

Она вскочила, задрала подол, упала грудью на стол, повиляла голыми белыми ягодицами.

Илья поглядел. Зрелище привлекательное, спору нет.

Зарица, изогнувшись, глянула через плечо, выдохнула:

– Бери меня, воин, бери скорей!

Илья в один бросок оказался рядом. Придавил одной рукой девичью спинку, второй цапнул мохнатую поросль между ног…

Сухо, как он и ожидал. Придавил спину посильнее. Зарица пискнула.

– А что это такое мы прячем? – поинтересовался Илья, выпрастывая руку девицы из-под живота. – Экое у нас жальце!

Узкий длинный кинжал полетел на пол.