— Вот, теплый, — сказала моя помощница.

Я оторвал взгляд от экрана, чтобы увидеть, как она ставит новый кофе на мой стол, прежде чем выйти из кабинета.

Я не хотел этого.

Ничто в этой кружке не могло улучшить ситуацию на моем экране. Билли боролась, и я видел это в каждом слове, кроме ее подписи и автографа, которые были сгенерированы автоматически. Она извинялась, когда в этом не было необходимости. Оправдывалась, когда ей не нужно было этого делать. Тяжесть самолета легла ей на спину. Весь ее мир словно разваливался на части, а она едва держалась.

Это была причина, по которой я мог помочь ей.

Я знал, каково это… лучше, чем кто-либо другой.

Но это означало протянуть руку помощи и провести с ней время, когда я целенаправленно держался в стороне.

«Боюсь, что мое исцеление только началось».

Эта строка продолжала привлекать мое внимание.

Я прочитал ее снова.

И снова.

Зная, что это будет одна из самых сложных вещей, которые я когда-либо делал, и, вероятно, о чем пожалею, я достал свой телефон, открыл новое текстовое поле и набрал номер в нижней части ее электронного письма.