— Я слышала об этом.
— Ну, появилась новая информация, и я услышал это, когда полицейские обсуждали это за кофе в Гринд. Это еще не придавали огласке. Возможно, расскажут вечером или завтра, но я успел рассказать сегодня Миранде. Я подумал, что тебе лучше узнать это до того, как информация появится в новостях. — Темные глаза Джейсона встретились с моими, и дрожь усилилась, в желудке свернулись комки нервов, я ощутила тошноту. — Они нашли ее… ее тело этим утром.
— Боже, — я прижала руку ко рту.
— В данный момент они думают, что это сделал кто-то из ее знакомых. То есть, обычно так и бывает, — продолжил Джейсон, но по его глазам я поняла, что это еще не все.
Я напряглась и положила руку на колени.
— Чего ты недоговариваешь?
— Скорее всего это просто совпадение, — мягко сказал Миранда.
Мое сердце остановилось на мгновение.
— Что?
— Дело в месте, где нашли ее тело, Саша. На обочине шоссе № 11, — сказал Джейсон, и я подпрыгнула на месте. — Рядом со старой водонапорной башней, там, где… Жених оставлял тела.
Глава 7
Я медленно просыпаюсь. Такое чувство, что я проспала несколько дней и мне нужно время, чтобы открыть глаза. В комнате так темно, что я ничего не вижу вокруг. Совсем ничего, даже на дюйм перед собой. Горло дерет как наждачной бумагой, а голова раскалывается. Я совершенно сбита с толку. Мне слишком холодно. Капли скатываются по моей обнаженной коже. Где я? Я начинаю вставать, но мои руки и ноги отказываются подчиняться.
Сердце рвется из груди, когда я пробую снова и понимаю, что меня что-то держит, привязывает к матрасу. И тут до меня доходит. Я помню! Прогулка до машины. Фургон. Звук открывающейся двери…
Паника поднимается внутри меня, разрывая грудную клетку и горло. Я борюсь с путами. Что-то металлическое, видимо, изголовье кровати, трясется. Боль пронзает мои запястья и лодыжки, но мне все равно. Мне надо выбраться отсюда. Надо найти способ…
— Ты проснулась, — доносится голос из темноты. — А я уже начал волноваться.
Я перестаю дышать и пристально вглядываюсь в окружающую меня пустоту. Уши улавливают звук какого-то движения. Кровать дергается и прогибается. Я раскрываю глаза так широко как могу, мое сердце бьется как никогда в жизни.
Рука касается моей щеки, и я содрогаюсь от этого контакта, отскакиваю назад, но мне некуда скрыться. О, нет. Нет, нет, нет.
— Не надо, — приказывает он. — Я не хочу, чтобы мы ссорились. Я совсем этого не хочу.
Страх захватывает и разрывает меня изнутри, и все, что я могу, это хрипло прошептать:
— Пожалуйста…