Я лишаюсь воздуха и прежней возможности двигаться. Да, мне больно от этой резкости и нетерпеливости, но так же непомерно, чертовски, дико и мучительно хорошо. Эта боль превращается в теплые, горячие, закипающие реки, что стремительно разливаются в моем теле. Кирилл крепче сжимает мои кисти над головой и с силой вдавливает меня в кровать. Вместе с жадными поцелуями он оставляет на моих губах возбуждающее рычание, и я не в силах больше удерживать в себе глухие стоны.

Этого не было. В моей жизни такого не было. Чтобы визуальный контакт сводил с ума, чтобы каждая клеточка тела чувствовала партнера. Это невообразимый коннект: от физического до эмоционального. А о последнем я узнаю впервые.

– Поспи немножко.

Кирилл смотрит на меня сонными глазами и гладит пальцами мое плечо.

– Я не хочу тратить время на сон. Я хочу побыть с тобой.

– Обещаю, я буду рядом. Лежать здесь, под твоим боком.

– Еще бы ты куда-то делась, – улыбается он. – Мне нужно в восемь уезжать.

– Я тебя разбужу. Пожалуйста, закрывай глаза.

Мне и самой жалко тратить время на сон, но ничего не поделаешь. Мы оба устали, утомились и нуждаемся хотя бы в коротеньком отдыхе.

Наблюдаю за тем, как Кирилл плавно опускает веки и проваливается в сон. Осторожно тянусь к телефону, что лежит на тумбочке, ставлю будильник и так же тихонько опускаю тяжелую голову на подушку. Я не хочу, чтобы Кирилл просыпался. Эти его ночные смены нравятся мне только потому, что именно тогда мы можем долго и беспрепятственно общаться друг с другом. В остальном же, я бы очень хотела, чтобы ночью Кирилл спал.

На часах половина шестого утра и мои глаза по-настоящему слипаются. Я на минуточку закрываю их, а когда вновь распахиваю, то вижу, как Кирилл лежит на боку и наблюдает за мной.

– Мм… Ты почему не спишь?

– Кто-то обещал разбудить меня, – улыбается он. – Уже десять минут девятого.

– Как? Я же поставила будильник! – Хватаю свой телефон и вижу, что будильник отключен. – Ничего не понимаю.

– Ты, кажется, проснулась, отключила звук и все, рухнула спать дальше.

– Я? – Вообще не помню такого.

– Ты. Мне нужно ехать.

– Угу…

Мне хочется спросить, приедет ли он сегодня еще, но чувство неловкости берет верх. А еще я замечаю, что его глаза стали слишком задумчивыми. Он уводит их в сторону, как будто сам себе усмехается, что-то анализирует… Кирилл молча поднимается, поспешно натягивает на себя джинсы, футболку и спускается вниз. Если он сожалеет о том, что было – что ж, сейчас самое время, потому что его заметная холодность вынуждает меня предполагать, что всему виной коньяк.

Я спускаюсь вниз. Кирилл выходит из ванной комнаты, а я сажусь на стул и складываю руки на груди. Да, я хочу спросить, о чем он думает, почему напряженность в его глазах становится все заметнее и правда ли то, что говорит мне предчувствие: он сожалеет? Но вместо этого я тихонько спрашиваю: