Расчесав волосы, я, наконец, выхожу из ванной комнаты. Застаю Кирилла на угловом кожаном диване. Так же как и днем, он подложил под спину подушки.
– Иди ко мне?
Я делаю один шаг, затем еще.
Еще.
Останавливаюсь у края дивана и медленно опускаю на прохладную поверхность колено.
О чем он думает, наблюдая за моими действиями? Почему смотрит на меня так, словно внутри его что-то ломает?
– Все хорошо? – спрашиваю я, положив на свои ноги подушку. Она скрывает тот открытый участок кожи, между теплыми гольфами и низом вязаной кофты. – Тебе плохо?
– Со мной все хорошо.
– Тебе идет черный. – Взглядом указываю на его футболку.
– Теперь это мой любимый цвет.
Мои губы задрожали. Я сжимаю челюсти, набираю носом воздух и судорожно выдыхаю.
Меня ломает.
Изнутри по мне проходится каток.
Глава 17
Нет, я этого не чувствовала прежде. Короткие спазмы в животе причиняют боль, но она настолько приятная и растекающаяся, что я хочу еще. Это получается само собой. Я просто поворачиваю голову влево, опускаю глаза и тут же встречаюсь взглядом с Кириллом – вспышка, спазм, боль и наслаждение.
– Сделать телевизор погромче? – спрашиваю я, демонстрируя глупое выражение лица. Мне кажется, что этому человеку известны все мои мысли, а вот мне его – непостижимы. – Нравится эта передача?
– «Импровизация» нравится. – Он улыбается лениво, расслабленно.
Я поднимаюсь на ноги и на ходу поправляю гольфы, что сползли к коленям. Хватаю пульт от телевизора, что остался лежать на широком подоконнике, и медленно возвращаюсь на диван. Теперь подушка, что была на моих ногах, лежит под рукой Кирилла и, судя по его серьезному взгляду, он не собирается возвращать её мне. Что-то подсказывает – он сделал это нарочно, чтобы нам ничего не мешало оказаться еще ближе друг к другу.
– Держи, – протягиваю я пульт. Опускаюсь на диван, только теперь, чуть ближе к Кириллу. Он берет пульт и смотрит в мои глаза. – Смотри и слушай.
– Я смотрю, – говорит он понизив голос.