Солдат-первогодок, стоявший на КПП, Русановского не пропустил. Пришлось разыскивать старшину по телефону, покуда тот сам не показался из-за казармы.
— Товарищ старшина, — начал было дневальный, но Курцевич протянул руку инспектору:
— Здравствуй, здравствуй, Леонид Васильевич. С худым к нам или с добрым?
— Служба… — замялся Русановский, кивая на дневального, — добра не теряем, а ищем, найдем — людям отдаем.
— Ну-ну, шутник, — заговорщически подмигнул старшина, — пройдем-ка лучше ко мне.
В тесной каптерке пахло нафталином, кожей только что привезенных сапог и не то рыбьим жиром, не то пролитой ваксой, пятном темневшей на полу. Русановский привычно огляделся и, сев на край ящика с сапогами, без утайки рассказал о деле, которое привело его сюда. Старшина полез было за сигаретой, но, вспомнив, что прошло уже три дня, как он бросил курить, махнул рукой: — Помню, служил у нас такой водитель. Слова, бывало, от него не добьешься…
— Как «служил»? — перебил Русановский.
— Обыкновенно — служил: ни в передовиках, ни в отстающих не значился, — не понял вопроса старшина.
— Да не о том я. Сейчас этот Елькин где?
— А, — понимающе закивал Курцевич, — демобилизовался прошлой осенью и уехал в Челябинск.
— Может, друзья у него остались в роте?
— Да кто с таким букой водиться-то станет? Нынешний солдат на дыре дыру вертит, дай только волю, а тот, говорю, тихоня. Хотя постой, был у него земляк, по второму году, такой же, — старшина махнул рукой, — разве что стоя не спал. Только вот и Болтова этого, Володьки, нет в роте, в дисбат угодил за дорожное происшествие еще в прошлом году.
— Надо будет, и Болтова найдем, — Русановский протянул старшине руку.
— Занятно, — выслушал инспектора Исайкин. — И больше там у Пестеревых его никто не видел? Занятно, — повторил он еще раз и добавил: — А если совпадение? И честный человек этот Елькин?
— Честь его не пострадает. Я ведь как бы от Болтова, с которым вместе отбывали срок. Рекомендован, мол, к тебе обратиться за помощью. Ну а потом, как водится, о женщинах. И со ссылкой на Болтова упомяну про Пестереву…
— Согласен в принципе, — кивнул Андрей Иванович, — только надо посидеть, потолковать, примериться к тем ролям, которые тебе придется сыграть при встрече с Елькиным. Все надо предусмотреть, чтобы и дело сделать, и людей не обидеть.
Легенду разрабатывали тщательно, совместно с оперативными работниками учреждения, где отбывал наказание Болтов. Русановский познакомился с его личным делом. Парень не нарушал режим, писал родителям, знакомой девушке, Елькину реденько, и, чтобы не возбуждать раньше времени его подозрительность, Леонид отказался от встречи с ним.
— Со стороны переписки безопасность гарантируем, — заверил офицер. — Только вот ведь какая закавыка. Не исключено, что Елькин попросит вещественных доказательств пребывания вместе с Болтовым, так сказать, верительных грамот. А у вас, кроме справки об освобождении, ничего нет. — Открыв нижнее отделение сейфа, майор достал оригинальную вещицу: складень, наборная ручка которого изображала изящную женскую ножку. — Возьмите на всякий случай: местное производство, — протянул он нож, нажав на кнопку, вмонтированную в рукоятку. Пружина моментально вытолкнула клинок. — Эффектно?
— Фирма «Маде ин оттеда», — улыбнулся инспектор. — Спасибо!
Челябинск встретил Леонида нестерпимой жарой. Но отсиживаться в гостинице или в кафе с прохладительными напитками и кондиционированным воздухом было некогда. Перепроверив через адресное бюро место жительства Елькина, Русановский помчался в общежитие на другой конец города. Первая неудача: Елькин исчез неизвестно куда.