— Маргарита Владимировна? — спросил мужской голос.
Неожиданный страх прожег все тело. Случилось что-то плохое. Она села на край кровати, прогоняя остатки сна.
— Да. Я слушаю.
— Маргарита Владимировна, меня зовут Михаил Сергеевич. Я врач центральной психиатрической больницы. Извините за такой поздний звонок, я по поводу вашей дочери…
Он замолчал. Волнение Марго усилилось. Время тянулось очень медленно. «Ну, говорите же! Говорите, что случилось!»
— У нее в роддоме произошел нервный срыв, она вскрыла себе вены.
Стало трудно дышать. «Этого не может быть, неужели это все повторяется? — подумала Марго, закрывая глаза. — Почему я ничего не почувствовала? Когда же это череда невзгод закончится…» Ей хотелось кричать, но удалось лишь прошептать:
— Она жива? Пожалуйста, продолжайте.
— Да. Хочу вас успокоить, сейчас ее жизни ничего не угрожает. Благодаря оперативным действиям медперсонала родильного отделения, удалось избежать трагических последствий. Учитывая ее нестабильное психическое состояние и суицидальные наклонности, ее в экстренном порядке доставили в центральную психиатрическую больницу.
— Я могу ее увидеть? — сквозь ком в горле проговорила Марго.
— Сейчас она спит, находится под действием седативных препаратов. Она размещена в специализированной палате под постоянным наблюдением. Как только будет возможно увидеться с дочерью в зависимости от ее состояния, мы вам сообщим.
Наступила тишина. Чувствовалось, что собеседник взвешивает каждое слово. Его речь была спокойной и размеренной.
— Подождите, пожалуйста! — воскликнула Марго. — Извините, я сейчас плохо соображаю. Ваше имя… напомните его. Как… как мне найти вас? Где находится моя дочь?
— Врач-психиатр Михаил Кулаков. Я позвоню вам завтра и сообщу адрес больницы. До свидания, Маргарита Владимировна!
Доктор отключил звонок. В квартире стояла тишина. Марго окинула взглядом комнату. Ей хотелось разрыдаться, но слезы не желали течь. В изнеможении она легла на кровать, свернулась клубочком, но сразу заснуть не смогла. Учащенное биение сердца и тысяча мыслей, которые сейчас роились у нее в голове, не давали ей это сделать.
30. Мама — как много в этом слове!
Ответы на вопросы, которые мучили майора Медведева на протяжении всего хода расследования дела Освободительницы, были получены. Головоломка была решена. Теперь следователи знали, каков был мотив убийцы, кто она и где она обитала. Преступления Владиславы Назаровой были раскрыты.
При осмотре гаража-логова убийцы, где укрывалась Назарова, была обнаружена сумка с инструментами, где находились орудия убийства в виде топора и скальпеля, защитная спецодежда, перчатки. На полках хранились весы, такие же, которые преступница оставляла в качестве сувенира жертвам на местах преступления, служившие атрибутами богини возмездия Немезиды. Насчитав еще семь фигурок, следователи пришли к мнению, что Назарова планировала в общей сложности двенадцать убийств. Дюжина — полный цикл законченности и целостности как символ космического порядка. Одна из стен гаража была полностью заклеена ужасными фотографиями, от которых кровь стыла в жилах. Назарова распечатывала их с сотового телефона, с помощью установленного в гараже принтера. Цветные фото красочно и ярко передавали весь тот кошмар, которому подвергались жертвы. Запечатленные во всех ракурсах и мельчайших подробностях кровавые злодейства согревали душу и будоражили фантазии убийцы, как и говорил психолог Беркович.
Беготня за убийцей, эта игра в кошки-мышки, закончилась, увенчавшись успехом. На допросах Назарова, понимая, что все сказанное будет использоваться против нее самой, молчала и не раскаивалась в содеянном. Но у следствия было достаточно фактов, подтверждающих ее причастность к совершению жестоких убийств. Найденные в логове дневники, от которых Назарова не успела избавиться, легли в основу дела в качестве неоспоримой доказательной базы ее вины. Многочисленные листы бумаги были исписаны вручную почти каллиграфическим почерком. В трех томах увесистых дневников Назарова с восторженным хладнокровием описывала эпизоды прошедших двух последних лет своей жизни. От этих записей с откровениями убийцы у следователей сжималось в груди. Датированные события подписывались в виде аббревиатуры «ВН», которая являлась не только расшифровкой инициалов — Владислава Назарова, — но и отражала главную истину поступков убийцы — возмездие, отождествляясь с инициалами от Всемогущей Немезиды.
Уставшие следователи увлеченно читали записи убийцы без передышки. Разложенные по столу отксерокопированные листочки дневников передавались из рук в руки.