Максим кивнул. Недоумевая в неведенье, баба Маня сгорала от любопытства, ей не терпелось выведать, в чем дело, но майор Медведев не поддавался ее расспросам. Максим не уважал сплетниц и доносчиков, но такие люди были кладезем полезной информации для расследования преступлений. Порой они знали такие факты, которые лучшему следователю не удавалось выяснить, и являлись неотъемлемой составляющей его работы.
— Не поверю, чтоб Влада, милейшее создание, что-то натворила. Она мухи не обидит. Несчастное дитя, — продолжала говорить бабка.
Максим сдержался и не стал развеивать ложное мнение бабки о Назаровой, которая подозревается на данный момент в серии убийств. Он только спросил:
— Почему несчастная?
— Отца Влада не знала и никогда не видела. Мать ее — учительница начальных классов. Дети ее обожали, и она их. А вот свое дитя нет. С дочерью обращалась как цербер. Власть над девочкой имела колоссальную, Влада боялась ее панически. Я Владочку маленькой еще помню, миленькая такая. Всегда чистенькая, опрятная, послушная девочка. Хорошо училась, в люди выбилась, медсестрой работала, сейчас массаж делает, хвалят ее очень. Я все про всех знаю.
— Где она сейчас? Откуда вам, наверное, не знаете? — спросил Медведев, используя момент. Он понимал, за какую ниточку тянуть, чтоб болтушка вроде бабы Мани, не понимая сама, рассказала все, что нужно. — Жаль, это вопрос жизни и смерти.
— Я все знаю, — возмущалась баба Маня, которую зацепило недоверие следователя. — В гараже сидит. Как Владе исполнилось восемнадцать лет, она договорилась и сняла гараж, там она и пряталась от матери. Поди, мать била девку. Та придет ее искать, а Влада ей не открывает, так и уходила ни с чем.
Медведев воодушевился новостью, жестом руки он подозвал коллег.
— Повторите, где Назарова?
— Да в гараже прячется. Здесь неподалеку гаражный кооператив. Их сносить собирались, да все никак. Я же говорю, все знаю, — сказала баба Маня, довольная собой, видя заинтересованные лица следователей.
29. Материнское сердце
По правилам роддома, где находилась Ника, пребывание матери и дитя в первые сутки после родов было раздельным. Новорожденных забирали в детскую комнату, давая отдохнуть и набраться сил роженицам после родов. В строго отведенное время детей приносили в палату для кормления и ухода за ними.
Ника не могла отвести глаз от малышки, любуясь ею, она рассматривала каждую часть, каждый миллиметр крошечного тельца. Она бесчисленное количество раз перебрала все пальчики, потрогала реснички, бровки, пухлые губки и щечки. Она прижимала дитя к груди, вдыхая уникальный, ни с чем несравнимый запах ребенка, нежно проводя рукой по рыжим волосам.
Ника стала другой, что-то поменялось внутри нее. Эти приятные, новые для нее ощущения, которым она не могла дать точного названия, переполняли ее душу. В сердце была умиротворенность, разливающаяся теплой струей до кончиков пальцев ног и макушки головы. Ей не хотелось расставаться с ребенком ни на секунду, но период совместного времяпрепровождения вышел.
По вечерам некоторые роженицы собирались в холле отделения за просмотром телевизора. Нике было скучно, и она присоединилась к группе новоиспеченных мамочек. Две молодые особы не хотели уступать друг другу в выборе телевизионной программы. Одной хотелось смотреть свой любимый сериал, другая настойчиво требовала включить музыкальный концерт. Намечался скандал между ними за владение пультом от телевизора. Все споры быстро уладила постовая медсестра, не спрашивая никого, она забрала пульт и включила канал «Россия 1». Услышав сводку новостей, никто больше не возмущался. Тема заинтриговала всех. С экрана телевизора ведущая информировала:
— Сегодня ночью в северном административном округе Москвы задержали двадцативосьмилетнюю Владиславу Назарову, известную как Освободительница. По данным Следственного комитета России, Назарова уже изобличена в убийствах пяти женщин и проверяется на причастность к другим расправам. Свои чудовищные поступки преступница совершала из-за ненависти к собственной матери за издевательства. Назарова имела среднее медицинское образование, работала массажисткой. Обладая коммуникативными навыками, легко входила в доверие к женщинам, проводя сеансы массажа на дому. Назарова вымещала свою агрессию, выбирая жертв, похожих в поведении на мать, считая, что таким образом освобождает души их детей от травматических отношений. В гараже, где преступница укрывалась, помимо орудий убийства, был обнаружен личный дневник, где она описывала свои деяния. Чтобы выйти на след убийцы Назаровой, оперативникам потребовалось два года. Впервые обо всех подробностях дела опасной серийной убийцы по прозвищу Освободительница смотрите отдельный репортаж после программы «Вести».
Смотреть дальше телевизор Ника не хотела, новости еще больше всколыхнули то, что она хотела забыть. Мать давно перестала ее винить в смерти Веры. А Ника всячески отгоняла от себя мысли, что она в этом грешна, находя себе оправдание, что так распорядилась судьба. И только начались зарождаться взаимопонимание и теплые отношения с мамой, как чувство вины, которое она так глубоко спрятала в недрах своей души, стало глодать все больше, поедая ее изнутри.
Она отправилась в детское отделение еще раз взглянуть на свое маленькое чудо. Через панорамные стеклянные окна хорошо просматривались кроватки-кюветы с новорожденными малышами. У одинаково спеленутых младенцев торчала только голова, они были похожи на кулечки. Для кого-то это кульки счастья, а для кого-то несчастья, как, например, для ее соседки по палате, которая намеревается написать отказ от ребенка и не поддается уговорам медперсонала не делать этого. Одни кричали, другие спали, лица одних малышей были красноватыми, другие синеватые или опухшими, одни волосатые, другие лысые. Малютки такие разные и в то же время похожие. В испуге, на мгновение, Нике показалось, что она не отыщет глазами свою родную кроху. Ведь она еще не успела запомнить ее личика. Но разве материнское сердце не подскажет? Да вот же она, справа, третья с края, лежит себе беззаботно, шевеля маленькими губками, совершая сосательные движения во сне. Вернувшись в палату, Ника села за стол и начала писать, передавая бумаге все чувства, испытываемые в данный момент.
Спустя семь месяцев после ужасных событий казалось, что жизнь понемногу возвращалась на круги своя. Случившаяся с Марго и ее семьей история не забывалась, а постепенно притуплялась в памяти. Но, в конце концов, наступили приятные перемены, Марго стала бабушкой. Дочь ее находилась в родильном доме, на завтра планировалась выписка. Маргарита была в приятных домашних хлопотах, остались небольшие приготовления для долгожданной встречи дочери и новорожденной малышки. Все было куплено, кроватка была собрана, детские вещи аккуратно разложены. Ей очень хотелось зажить прежней жизнью. К вечеру усталость взяла вверх, и Марго решила отдохнуть. Около часа она смотрела телевизор, полусидя в кровати. И успешно боролась со сном, спать было еще рано. «Я просто выключу телевизор и закрою глаза, — пообещала она себе. — Только вздремну, и все…» И, в конце концов, сон полностью овладел ею.
Вздрогнув, Маргарита проснулась. На стене возле кровати горел светильник. Посмотрела на часы. Двенадцать тридцать. В комнате стояла полная тишина. Может, телефонный звонок ей всего лишь приснился? Телефон зазвонил снова. Испугавшись, Марго схватила трубку.