Завтра встречаем Новый год с Сидориными.
1942 год
Январь
1-е. Устроили маленькую елочку на столе. Дети нагримировались, было весело. В 12 — речь Калинина, потом — сообщение о взятии Калуги. Теперь Западный фронт обрел маневренную форму. Козельск — Калуга вдаются большим клином в расположение немцев, грозя ударом на Брянск в обход Орла и на Вязьму в обход всей московской группировки немцев. Маневр определился. Говорят, что взят Можайск и что по плану командования мы рассчитываем к февралю выйти к Минску на старую границу и там задержаться.
Привезли уголь, и нам не грозит холод, хотя мы все равно очень мерзнем, так как топят очень плохо. В Лосиноостровской немецкий самолет сбросил бомбу на поезд со снарядами. Были очень сильные взрывы. Газеты крайне бодры и говорят о грядущей победе. Думаю, что 1942 год не для Гитлера.
2-е. Сильный холод. 30о. Вечером пошли было через двор пить чай к Сидориным. Задержались, так как началась сильная стрельба. Вечер изумительный, полная луна, чистое небо, ослепительный снег, заиндевевшие деревья. Когда успокоилось, пошли. На середине двора — загудели самолеты очень близко, сразу стали рваться снаряды с грохотом над головой. Пошли трассирующие пули. Чай у Сидориных пили под грохот стрельбы. Пришли домой до конца тревоги. Теперь во время тревог радио все равно играет. Потом была еще одна тревога, но она кончилась быстро и без стрельбы. Новостей не слышал.
4-е. Видел Николая Николаевича Гусева (бывший секретарь Льва Толстого). Он говорит, что в Ясной Поляне, откуда вернулась А. Толстая-Есенина, все в порядке. Повреждения легко исправить (после пожара). Пропало лишь седло Льва Толстого да фотокопии из литературной экспозиции.
Соня носила в МГУ ректору Орлову список профессоров ИФЛИ, которые остались в Москве. Еголин просил меня ему его послать. Он говорит, что занятия начнутся нескоро. В университете выбиты все стекла.
Были еще налеты немцев. Называют ряд мест, где упали бомбы. Вероятно, если у немцев хватит пороха, они усилят бомбежки.
Был Щербаков — он в школе комсостава. Обучение занимает два с половиной месяца, потом — сразу на фронт. Очевидно, с командирами плохо, зато пошли по принципу отбора в школы людей с высшим образованием. Опять — в армию приходят прапорщики, как в 1918 году. Говорят, что Иден прилетел в Москву, чтобы мы напали на японцев. Между тем — нам надо было бы их выдумать, если бы они не существовали… Если наш фронт будет идти вперед тем же темпом, мы сможем занять господствующие позиции. Судя по газетам, мы идем вперед. Фронт, который я вычертил, дает впечатление маневра с нашей стороны, и весьма крупного. Вопрос в том, выдержит ли дух немецкой армии, отступающей и мерзнущей.
Под Москвой, говорят, дерутся сибиряки и стреляет костиковская пушка.
На Северной дороге восстанавливают электропоезда.
5-е. Сегодня мне 38 лет… Уж не мечтать о подвигах, о славе… Потеплело, тихо. Трамваи не ходят к Охотному Ряду. Говорят, там упала 1000-килограммовая бомба, которая зарылась в землю на 7 метров и не взорвалась. Говорят, что ее окопали и хотят вытащить. Вообще, по слухам, в последние дни немцы без тревог сбросили много бомб, много зажигательных. Надо сказать, что при русской беспечности зажигательные бомбы могут иметь неожиданный эффект. Бочки с водой, которые везде были наставлены, уже давно замерзли и лопнули. Песок тоже замерз, занесен снегом и тому подобное. Местами уже не дежурят. Правда, снег кое-что заменит, но не в доме, где погасить пожар будет трудно.
Интересно, что в столовой клуба писателей питание ухудшается, а не улучшается, как можно было бы думать. Правда, стало больше людей, но вряд ли причина в этом. Отпраздновал день рождения и получил в подарок “Риторику” Ломоносова 1791 года (6-е издание) и каску, снятую с убитого немца в селе Горки в 23 километрах от Москвы 9 декабря 1941 года. При других обстоятельствах владелец каски мог бы заглянуть и в нашу квартиру и в свою очередь показывал бы кому-нибудь какой-нибудь трофей, снятый с меня.
6-е. Утром разбудило в 6 часов радио, которое я забыл выключить. В 6.15 послышались два глухих взрыва, а потом тряхнуло весь дом, звякнули стекла, посыпалась штукатурка. Это подчеркнуло своевременность того, что я встретил свой день рождения. Встретить следующий не так просто. Говорят, что довольно много бомб упало в Хлебном и Гранатном переулках, на Спиридоньевской и так далее. Говорят, что взорван большой завод в Тестовском поселке. Говорят, что скоро сообщат о какой-то победе. Думаю — о взятии Курска. Говорят, что есть приказ Гитлера об усиленной бомбежке Москвы. Потеплело.
Для Гослитиздата надо подготовить сборник “Родина в творчестве русских поэтов XVIII века”.
Слышал рассказ инженера о том, что 16 октября на его заводе удалили рабочих и, и дав ломы и взрывчатые вещества, предложили ломать станки. К счастью, говорит он, они сами сильно побаивались динамитных патронов и не воспользовались ими, а просто разгоняли станки и вставляли в них ломы, ломая шестерни и тому подобное. Поэтому им удалось сломать немного, и завод быстро восстановил работу. На место увезенных заводов везут новейшее американское оборудование.
10-е. Эти дни спокойны, без тревог и стрельбы. Фронт движется вперед, но медленно. Слухи о близких победах еще не подтвердились, но фронт загнут подковой вокруг Можайска и грозит замкнуться под Вязьмой, так что скоро мы, вероятно, выиграем все это пространство, которое для немцев важно как плацдарм для весеннего удара на Москву. Письма от Влад. Дм. и Е.А. Им нелегко живется на местах. Опасность вызова в Ташкент отпадает. Там очень плохо. Все сотрудники Института Горького сгрудились в двух комнатах. Пища плохая. На площадях Ташкента до сих пор теснится бездомный народ. Эпидемии — сыпного и брюшного тифа. Узбеки собирались резать сначала евреев, потом русских, но постепенно успокоились. Институт перевел нам, оставшимся здесь, зарплату и, очевидно, что-то хочет организовать здесь. Деньги, впрочем, не дошли. Слухи разные. Говорят, что под Ленинградом немцы создали неприступные позиции. Привезли железобетонные блоки, из которых на месте собрали доты столь мощные, что их не берет наша артиллерия. В Ленинграде такой голод, что мясо собак и кошек выдают по карточкам. Снабжение идет через автодорогу, проложенную по льду Ладожского озера. Немцы ее бомбят. Машины идут через воронки под лед, но мороз опять восстанавливает дорогу. Интересно, что от Мурманска теперь проложена железнодорожная ветка на Архангельск, так что он не отрезан, как я думал. Что касается собак, то я ел недавно собачью котлету. Она очень вкусная. В Москве очень много бездомных собак. Их доставляют в вет. больницы, где убивают электротоком. Ветеринары употребляют их мясо в пищу и снабжают своих друзей. Один из них меня и угостил.