Завтра я поручу Леонтьеву по прибытию в Стамбул провентилировать этот вопрос. Сделав, разумеется упор на то, что чем меньше русских кораблей на Чёрном море, тем Турции спокойнее. К Мураду пятому, для его обучения и обучения его людей, мы даже своего «кочегара» пришлём, разумеется, из «конюшни Мезенцева», там есть грамотные офицеры со знанием турецкого языка. Да, и не забыть бы, передать Струве, что перегородку между водителем и салоном, в этом авто можно не делать.

Разумеется, вслух я этого не рассказывал. Зато решил родственника поднапрячь по срокам.

— Дорогой Константин Николаевич, если что-то у дипломатов не получится, готовьтесь к силовому варианту прохода через проливы. Об этом, кроме Бутакова и Краббе пока никто знать не должен. Через два дня жду вас с черновыми предложениями. На подготовку операции у вас будет двадцать недель, начиная с сегодняшнего дня. Времени достаточно, но не расслабляетесь, сделать предстоит многое. Успеете «адмиралов» в строй ввести?

— Никса, ты меня обижаешь, артиллерийские задачи эти крейсера ещё осенью откатали. За оставшееся время Шестаков их до «изумительного состояния» доведет, хотя нет такого в уставе. Да что тут говорить, корабли такими новыми качествами обладают, что многие молодые офицеры, уже забыли, когда и на берег в последний раз съезжали, настолько увлечены изучением своих заведований!

— Всё это хорошо, можно сказать замечательно, но срок мной названный критичен и другого у нас не будет, дорогой генерал-адмирал.

Впечатлённый родственник начал прощаться. Мы пожали друг другу руки, а я так и не узнал, что привело его во дворец в эту пору. Наверное, опять с супругой разругался и пришёл на жизнь пожаловаться и в жилетку поплакаться. Ничего, у него на это ещё будет время.

Невольно кинул взгляд на циферблат больших напольных часов. Да, да на те, что иногда меня ночью будят, если я прямо в кабинете на диванчике засыпаю. Собственно детям спать уже пора, а вот министру финансов спать ещё рановато.

— Володя!

— Ваше Императорское Величество, здесь я — Михаил. Мы уже сменились.

— Добрый вечер! Набери ка мне, пожалуйста, Рейтерна, как свяжешься, переключишь на кабинет.

Это дяде с его беспокойным адмиралом хорошо операции планировать. Мне же предстоит муторная работа, денежки считать, вместе с моим «главбухом», это я о Михаиле Христофоровиче так выразиться изволил.

Придут флотоводцы через два дня планы свои излагать и скажут: «…На всё про всё, надо пятьдесят миллионов рублей». Они то не должны думать, где их взять! Это моя прямая обязанность, — изыскивать и распределять финансы. Ошибаться тут недопустимо.

В бюджет мы заложили нужную сумму на войну с Австрией, но вот беда, об участии в этой кампании Италии, я не сообразил. Если грубо прикинуть, то мне на эту войну на море может понадобиться…… ого — сорок пять миллионов рублей. Как учил наш стратег коэффициент запаса два. Значит сто миллионов.

— Ваше Императорское Величество, министр финансов на связи.

— Добрый вечер, Ваше Императорское Величество!

— Вечер добрый Михаил Христофорович. Рад вас слышать в добром здравии.

Такое моё вступление сразу настраивает Рейтерна на нужный лад. Он уже, кажется, догадался, что сейчас я буду выжимать из него нужную сумму. Если не догадался, то я ему об этом так и скажу.

— Ваше Императорское Величество, простите великодушно, если я попробую угадать причину вашего звонка.

— Конечно, дорогой Михаил Христофорович, конечно. Угадывайте, только сразу и сумму называйте.

— Ну, я же не маг-волшебник, а всего лишь скромный финансист, Ваше Величество.