– Умение докапываться особенно полезно в работе учёного, – заметила она спустя короткую паузу, как бы между прочим, и тут же добавила, – мне это не светит. С усидчивостью и терпением всегда были напряги.

Перед входом на парковку Дэя остановилась, уцепившись рукой за ограждение, стащила кроссовок, потрясла его.

– Вы не знаете, каким образом камни умудряются проникать в закрытую обувь?

Сэт с интересом рассматривал нас, как если бы пытался понять, что связывает ученых и камешки в обуви.

– А что светит? Вы ведь хотите кем-то стать, Мелани? Что насчет Большой Цели?

– Большой цели? – повторила она и замерла с кроссовком в руке. – Если я скажу, что хочу просто жить, не думая о завтрашнем дне, это считается? Смотреть на закаты, танцевать ночами, встречать рассветы, слушать шум прибоя, рисовать. Дышать. Чувствовать.

Что из сказанного было желанным для неё, Дэя не знала. Возможно, ещё год назад сказала бы, что всё. Сейчас ничего не имело смысла – настолько сильна была внутренняя Пустота. Все большие цели остались в прошлом. Хотя любая большая цель по сути иллюзия.

– Натан погиб этой весной? – это вырвалось раньше, чем я успела остановить свою мысль.

Камешек шлёпнулся рядом со второй ногой, а Дэя полетела прямо на Сэта. Могу поклясться, она сделала это нарочно!

– Считается, – дружелюбно улыбнулся Сэт, поддерживая её и глядя в глаза. У меня перехватило дыхание, от прикосновения его рук, даже через одежду, по телу прошла дрожь. Мысленно я представила, как он раздевает меня, как пальцы скользят по моей обнаженной коже, и от этого крыша уехала куда-то в неведомые дали. Не было сейчас в мире никого и ничего, кроме нас.

– Будьте осторожнее, – Сэт слишком резко отпустил меня и отступил назад. Да уж, лучше пробуждения не придумаешь.

Похоже, он сто раз пожалел, что завел разговор на подобную тему, что вообще предложил нас подвезти. В конце концов, каждый живет как хочет и умеет, а личная жизнь студентки профессора абсолютно не касается.

Я представила ход его мыслей для себя, но какими они были на самом деле?..

Темно-синий Subaru Legacy был припаркован на стоянке, Сэт открыл передо мной дверь, и, когда я опустилась на переднее сиденье машины, меня снова затошнило. Виски взорвались болью, а следом из носа хлынула кровь. Я была бы и рада испугаться, но за последние месяцы в моей жизни было слишком много потрясений. Автоматически достав из сумки бумажный платок, я приложила его к носу, запрокинула голову. Встретила встревоженный взгляд Сэта, но не успела ничего сказать.

– С вами все в порядке?

– Более чем. Вы почему так резво убежали? Я не кусаюсь, – сообщила Дэя, постучав ладонью по бардачку – не особо учтиво, от чего тот распахнулся. Сэт поспешно его захлопнул, а я мысленно выругалась. Зачем она его все время провоцирует, почему не оставит в покое?!

– Я стал бы первым преподавателем, который был искусан собственной студенткой, – хмыкнул он. 

– Увы, – кровотечение остановилось, и когда мы получили возможность вернуть голову в исходное положение, Дэя пристегнулась, – в Массачусетском Технологическом Институте, в 1970 году, одна девушка сильно покусала преподавательницу. Случай замяли, конечно же, не дали просочиться в прессу. Преподавательница выжила, кстати. В оправдание девушки могу сказать, что она была слишком юной и неуравновешенной психически, а та тётка – злобной сучкой. И это только одна история, а сколько их было на самом деле… – она открыла окно и весело взглянула на Сэта. – Студенты не любят, когда их третируют, но вы совершенно точно не такой.

Мне захотелось выскочить из машины и бежать далеко и долго, только чтобы он о нас забыл, никогда не вспоминал и счастливо жил со своей неведомой красавицей. Вот только Дэя пока ещё держала поводья, а мои возвращения были спонтанными и непредсказуемыми. Все, что мне оставалось – расслабиться и получать удовольствие.

Сэт тоже не вполне понимал, как реагировать на её выпады, когда она говорит серьезно, а когда шутит.