Я каждый день прихожу в себя, как после комы, и понимаю, что время снова прошло без меня, в голове блаженная пустота. За время радиомолчания мы «вместе» много где побывали. Например, на Капитолийском холме. Один из тех самых семи холмов, о которых Дэя говорила раньше. Места здесь и правда удивительные. Во-первых, это один из самых богатых районов Сиэтла. Точнее, его часть. Дома как картинки, многие из них спроектированы и построены в прошлом столетии. Ощущение, что ты оказалась на другой планете или на съемках какого-нибудь фильма. Фантастического или исторического, а может, первое и второе вместе.
Колледж искусств мне почему-то напомнил латиноамериканские сериалы. Обычно именно в таких местах учатся всякие благопристойные воспитанницы, которых совращают главные герои. Глядя на еврейский Храм де Хирш Синай, я думала об Афинах, в которых никогда не побываю. И о которых у Дэи весьма красочные воспоминания.
Холм королевы Анны – самая высокая точка в Сиэтле, тоже район с весьма богатой историей. С обзорной площадки вид здесь ничуть не хуже, чем со Спейс-Нидл. Лично мне даже больше понравилось. Я немного побродила по дорожкам Киннер-парка, радуясь долгожданному уединению. В большом городе в принципе трудно затеряться, а такие вот места – отрада для души социопатки, коей я становлюсь. Нет-нет, я сейчас не о Дэе, а именно о себе. Чем больше вокруг людей, тем ближе я к состоянию помешательства. Хочется закрыться в четырех стенах, но не получается. Она уже объехала весь город и окрестности, и я догадываюсь зачем. В Сиэтле случится то, что Дэя задумала, город она выбрала не случайно и не только из-за Сэта сюда приехала. Пока я не знаю, что именно, но исходя из откровений Древней в самом начале («ей осталось жить несколько месяцев» и бла-бла-бла), ничего хорошего.
Я не поехала крышей окончательно лишь благодаря мыслям о Сэте. Он – моя единственная отрада и спасение. Когда думаю о нем, становится немного легче. Я вспоминаю его голос, улыбку, жесты… Понимаю, как разительно он отличается ото всех, с кем я заочно познакомилась в мире Дэи, и мне хочется петь. В его жизни нет места крови, убийствам, жестокости. Я надеюсь, что так и останется. По крайней мере, я сделаю все, чтобы мое внутреннее зло обошло его по касательной. Насколько это возможно.
Сегодня мы посетили наш драгоценный университет. Она все-таки явила мне свое присутствие. Её раздражают мои «чертовы ногти», которые не желают выглядеть достойно и ломаются при каждом удобном случае. А ещё – и это бесило Дэю гораздо больше – ломалось что-то внутри неё. С каждым днём, с каждым часом, с каждой минутой: неотвратимо, безжалостно, неумолимо.
Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что с Натаном что-то произошло. Точнее, не так. Он мертв. Его больше нет, и она умирает вслед за ним. Я не знаю, какой была его смерть, но для неё это растянутое во времени мучение. Не могу обвинять в том, что она хочет забрать Дариана с собой, потому что без него тут явно дело не обошлось.
Мы сидели на ступеньках у входа в административный корпус, собирался дождь, нас тошнило и хотелось убивать всех первым попавшимся под руку тупым предметом. Может, это то, о чем она говорила. Я больше не воспринимаю себя отдельно от Дэи. Чувствую то же, что испытывает она. Переломным моментом стал тот день, когда я чуть не рехнулась от боли её потери.
– Мелани, привет, – бросил пробегающий мимо однокурсник: невысокий пухлый парень с курчавыми волосами.
– Привет, – Дэя не знала его имени и даже не попыталась выдавить из себя ответную улыбку. Это достаточно сложно сделать, представляя, как вскрываешь ему артерию прямо здесь, и кровь фонтаном заливает ступеньки. Парень, явно собиравшийся пофлиртовать, перехватил наш взгляд и исчез в мгновение ока. Умница мальчик.
Дождь уже закончился, зато надвинулся туман со своей неизбывной спутницей сыростью, поэтому вокруг было относительно безлюдно. И студенты, и преподаватели предпочитали прятаться в кафетерии, на занятиях, на кафедрах – в общем, где угодно, где тепло и относительно сухо. Я тоже хотела погреться, но мы ждали Сэта, а ради такого можно и потерпеть. Увидеть его – уже само по себе счастье. Или нет? Если бы во мне не сидела Дэя, ответ был бы однозначным, но…
Ждать пришлось недолго. Он вышел из корпуса и взглядом буквально наткнулся на нас. В отличие от нашего с Дэей пасмурного настоящего, Сэт выглядел счастливым. Он будто светился изнутри, и мне подумалось, что так выглядят люди, которые влюблены, причем не в работу. Я не представляла, встречалась ли Дэя с ним, когда меня «не было». А может, есть другая?
Он ответил на незаданный вопрос ещё до того, как я успела рот раскрыть.
– Здравствуйте, мисс Вэйр. Когда вы вернетесь и скрасите мои занятия своим юмором?
Значит, есть.
Судя по его участливому взгляду и теплой улыбке, выглядели мы просто отвратительно. Что ж, судьба такая. Спасибо, Дэя.
Во мне не было даже сил сопротивляться. Я смотрела на него и прикидывала, какая женщина сумела заставить его светиться от счастья, как её зовут, сколько ей лет, как выглядит? Наверняка эффектная, уверенная в себе красавица. А я – недочеловекоизмененная с острыми психическими расстройствами и слиянием личностей. Такого счастья никому не пожелаю, а ему и подавно.
Пришествие Сэта Торнтона Дэя, как оказалось, прозевала – вопрос застал её врасплох. Если можно так выразиться.
– Когда мой юмор ко мне вернётся, очевидно, – её слова были резкими, но Сэт не успел опешить. Я поняла, что улыбнулась – тепло, искренне, только для него. Именно я, а не она. Это было так же нереально, как увидеть зависшую прямо над корпусом летающую тарелку. Дэя во мне, но тело контролирую я! Больше того, слова, которые вырвались следом, совершенно точно не имели никакого отношения к её ощущениям, поведению, к ней самой.
– Я слишком вызывающе разговаривала с вами на занятии, – пробормотала я и добавила, окончательно стушевавшись – то ли от возможности самой говорить с ним, то ли от сознания, что она меня больше не контролирует. – Простите меня, пожалуйста.