Я посмотрела на него и покачала головой.

— Это мое дело… мое.

Гаррисон начал что-то говорить, но сдержался. Сказать больше нечего, и так все ясно.

— Сколько у нас времени?

Он посмотрел на часы:

— Двадцать минут.

Я попыталась сконцентрироваться, отвлечься от мысли, что мы помогали Габриелю в его преступлении.

— У нас нет времени обезвреживать эту штуковину, да?

Гаррисон посмотрел мне в глаза и покачал головой.

— Да.

Думать, что вы что-то понимаете, а потом услышать это — две большие разницы. Я посмотрела на жилет, но перед глазами стояли часы, отсчитывающие последние минуты.

— Значит…

Я растерялась. Это уж слишком. Бомба начала душить меня. Мне хотелось вернуть Лэйси. Услышать ее голос, обнять ее и никогда не отпускать. И совершенно не хотелось знать, что я отпустила человека, собирающегося убить ее.

— Значит что?

Я взглянула на Гаррисона в надежде, что он найдет путь из того хаоса, в который погружаюсь я.

— Часть детонаторов задумана так, чтобы запудрить нам голову и отвлечь, поэтому нужно беспокоиться только о том, который Габриель собирается использовать. А сделать это он может лишь на расстоянии.

Гаррисон расстегнул карман над кирпичиками взрывчатки и аккуратно вытащил телефон. Он увидел что-то, что мне увидеть было не дано.

— Неправильно, — сказал он почти что шепотом.

Я заглянула ему в глаза, пытаясь прочесть, насколько он боится, но если ему и было страшно, то он давным-давно научился прятать свой страх, вероятно так же, как и сам научился прятаться от любви после убийства жены.

— Что неправильно?