— Фафифо.

Я с сожалением отодвинул с тумбочки обратно директору яблоки и огурцы, оставив только глиняную крынку с молоком.

— Да, извиняй, нехорошо получилось. Но мы ж не знали, что с тобой неладно. Будем иметь в виду. Может, тебе чего надо еще?

Подумав, что, пока я валяюсь в больнице и не могу работать в полную силу руками, мне вполне доступно поработать головой. Не надеясь выговорить это слово, я снова взялся за карандаш.

— Пишущую машинку? Ну у тебя и запросы! Зачем?

— Надо.

— А совладаешь? Ладно, раз просишь, что-нибудь придумаем. Не последний человек в нашем коллективе. Верно говорю?

Делегация дружно зашумела, выражая одобрение словам директора.

— Жене что передать?

Я растерянно развел руками, со мной было все и так ясно, ничего мне особо не требовалось, да и напрягать задачами только что родившую мать не хотелось.

— Ладно, скажу, что с тобой все в порядке. Идешь на поправку. Выпишут через… месяц. Так? Что любишь, само собой скажу. Ладно, давай пять — и мы пошли, дела.

Народ повалил ко мне с рукопожатиями и двинулся на выход, кисть болела потом еще с полчаса. А бычья голова с того памятного разговора прочно прописалась на радиаторах зиловских грузовиков.

Снова директор нарисовался у меня в палате спустя всего два дня. При этом он самолично притащил пишущую машинку и…

— Вот, познакомься, товарищ Блиндер, — сказал он, отступая в сторону и показывая мне худенькую девушку. — Вызвалась добровольно тебе помогать.

— Просто Роза, — смущаясь, поправила директора новоявленная помощница.

— Приятно, Семен, — ответил я автоматически.

— Ну ладно, вы тут сами уж разбирайтесь, кто кому товарищ, а кто кому роза. Я побежал, наверху ждут. Ах, да! Из Тулы оружейник приезжал, Шпагин кажется… Винтовка твоя себя хорошо пока показала, но заказ на те полсотни экземпляров и десяток пулеметов они до августа делали. Много брака из-за фрезерованных ствольных коробок. Спрашивал, как мы ее штамповали. Так наши ему поперечину рамы «двойки» показали. Заодно и всю оснастку для штамповки отдали. Магазины он наши хвалил с опытной винтовки. Они на пулемет вставали как родные, а тулякам для каждой свой приходилось подгонять. Всю приспособу, что ты для изготовления магазинов придумал, он тоже с собой увез. Все, бывай!

Я озадаченно глянул на оставшуюся стоять прямо на тумбочке пишущую машинку.

— Роза, а тебе удобно так будет? Надо бы стол какой попросить.

— Не беспокойся, сейчас табуретку поставлю рядом и можно работать. А стол я у Лихачева выбью, у больничных зимой снега не выпросишь.