Стрельба стала заметно отдаляться, и они пошли в полный рост. Затем выстрелов и вовсе не стало слышно, а может, немцы вообще прекратили стрелять.

— Тяжело по воде идти, надо на берег выбираться, — сказал старшина.

Ему было труднее всех. Старше всех по возрасту, на вид — лет сорок пять, как определил Саша.

Они выбрались на берег и снова вернулись в ручей, потому что вокруг — поля, укрыться негде, они на самом виду. У ручья же стенки отвесные, по метру, и издалека не видно, что по ручью идут люди.

Саша периодически поднимался и осторожно выглядывал.

К немалому удовольствию окруженцев, слева показалась роща — небольшая, березовая. Деревья стояли редко, и она проглядывалась едва ли не насквозь, но всё же это было укрытие.

Бойцы выбрались из ручья, зашли в рощицу и попадали от усталости. Не было сил снять сапоги и вылить воду. Всё же отдышались.

— Интересно, где мы находимся? — спросил танкист.

— У старшины узнай, у него карта, — ответил артиллерист.

— Пушкарь, уж ты-то должен знать, что для привязки к местности нужен компас и характерные приметы — ориентиры: мельница, скажем, или населённый пункт.

— Да это я так, к слову.

Но старшина достал карту. Он долго вертел её в руках, потом с досадой сплюнул. Полез в карман за кисетом с табачком и только крякнул расстроенно — кисет промок.

— Терёхин!

— Я! — Саша сел на траве.

— Ты разведчик, тебе проще сориентироваться. Сходи, осмотрись, разведай.

— В одиночку?

— Сам решай.

Саша долго не раздумывал — одному проще.

Он оставил товарищей и пошёл вдоль ручья. Обычно люди селились вдоль рек и ручьёв, чтобы не рыть колодцы, удить рыбу и чтобы в распутицу сплавляться на лодках. Коли заблудился, держись реки или ручья — всегда к жилью выйдешь.

Через пару километров показались избы.