«ФИП, НЕ ГОВОРИ ЕМУ!!!» — пальцы ее вцепились в каменную стойку у стены. Глаза округлились от ужаса. Увидеть, как Сильверр отвернется от нее, было страшнее, чем все вздохи планеты, чем даже осознание, что Дхэо поедал тех, кого сам же создал.

Сильверр в нетерпении поводил подбородком, глядя на девушку, словно так он мог подстегнуть духа продолжать:

— Что это, Шир?

«Фип! Я приказываю!..»

«Простите, госпожа».

— Ширри — носитель особенной черты Странника, портизации. Странники прибыли издалека на Дэон больше четырех сотен лет назад. Их кровь была использована Дхэо для создания первых дэонцев. Но особая черта Странников проявилась только в королевском роде, в потомках лорда Дэорта.

Быстрый взгляд Сильверра метнулся к побледневшей Ширри и чуть сщурился.

— Госпожа Ширри является… является потомком лорда Дэорта. Она королевских кровей.

Ширри отвернулась. Она не могла выдержать взгляда дэонца. Она видела, как в нем что-то оборвалось, красивое лицо вытянулось, а взгляд потемнел.

Он мгновенно все понял.

Фип то ли тактично, то ли испуганно молчал, ожидая, что кто-нибудь заговорит, но долгое время слышалось лишь далекое гудение и толчки, прокатывающиеся, вероятно, по четвертому кругу.

— Теперь ясно. — его голос был бесцветным. — И чего ты добиваешься, дух? Ты сдал нас ему, да?

— Ч-что?.. Нет! Я не сдавал вас! Я не докладывал Дхэо, где вы, и не рассказывал ему о Ширри! — Фип был одновременно напуган тоном Сильверра и оскорблен. — Наоборот я делал все возможное, чтобы разобраться в прошлом госпожи. Именно я ковырялся в ее воспоминаниях, пытаясь активировать черту Странника, и нашел кое-что занимательное. Ширри, вы уже не раз путешествовали.

Она не поняла. И медленно открыла глаза, хотя Фиппа, конечно же, увидеть не смогла. Она смотрела себе под ноги, ожидая объяснений.

— Когда вы переместились с первого круга на пятый во время катаклизма, вы переместились не первый раз. Вы уже делали это.

Мозг отчаянно работал, пытаясь вспомнить, когда она могла еще прыгать в пространстве. И вдруг ее осенило. Возможно, это воспоминание было заботливо подготовлено лапками духа, чтобы всплыть в нужный момент, а может быть интуиция и страх сами сделали свое дело, но Ширри вдруг вспомнила тот день у маленького пруда. Вспомнила, как ей было скучно. Вспомнила, как водила маленькими детскими пальчиками по воде, и вдруг услышала плеск. Вспомнила, как что-то серебристо-продолговатое скользнуло у поверхности воды, резво уходя стальными щетинками ко дну. Вспомнила свое удивление. Вспомнила восторг. И прикосновение. Холодное, как раннее утро. И живое, как искра радуги на стене.

— Вы перенесли существо из другого мира на Дэон. Не знаю, как оно называется. В вашем сознании иногда мелькало неизвестное мне слово «рыба». Возможно, они связаны. — голос Фиппа был восторженно-взвинченным. Он был в настоящем исступлении от своих открытий. — Еще в ваших воспоминаниях песни из других миров и других народов. Вы поете о том, чего никогда не видели и чего не знаете.

— Темнота не будет петь, будет петь тебе звезда. Каждый вечерок стеречь, не погаснет никогда, — вдруг запела Ширри хриплым голосом. Она не могла поверить, что Фип прав. — В облаках с тобой найдем кролика и мышку. В нежный дом с тобой войдем за руку, сестричка. Пусть ласкает нас трава и шалфей зеленый. Без тебя я никуда не уйду из дома…

Она знала эту песню. Помнила ее глубоко из детства. Часто напевала под нос, в моменты искренней радости или наоборот — ужасной, стискивающей грудь тоски. Но только сейчас она вдруг поняла, что не знает значения и половины слов этой песни.

Ужас охватил ее до самых пят.