– А ты почему улетаешь?

– Отель плохо, шеф плохо, там Мардин, есть мама мой, папа есть мой.

1 – (кирг. – Ты не из Диярбакыра. Ты баткенец!)

2 – (тур. – Я всех вас люблю!)

3 – (англ. – Я люблю вас, друзья! Братья!)

***

В паху и в пояснице у меня болело так, что мне казалось, будто туда вставили лом. Я с большим трудом приседал для того, чтобы вытаскивать тарелки из нижнего яруса тачки. Через силу разгибал спину и волочил промокшими ногами по залам. Но иногда внезапно становилось лучше. Отпускало, дышалось как в детстве.

***

06 октября 2018 года.

В этот день мне исполнилось двадцать семь. Я никому не говорил про день рождения. Не хотелось, чтобы подходили ребята, просили занять денег на выпивку по такому прекрасному поводу и произносили тосты про счастье и здоровье. Для большинства киргизов, слово займи – означает, дай.

Я решил сильно не напиваться – процентов пятьдесят опьянения. Я пропустил пару стаканчиков виски вместе с Абубакиром.

Про день рождения знал только Кутман, мой друг. Ему было двадцать девять. Он работал швейцаром. Худощавый паренёк с маленькой лысой головкой, чей язык обгонял мысли. Он говорил без устали и был безобиден.

Каждый день Кутя рассказывал какую-нибудь нежную историю про свою семью. У него были жена и трёхлетний сын. Ребёнка они оставили с его родителями в Кыргызстане. Жена работала официанткой в Кемере, в том самом отеле, где работали мои земляки, Назар и Темир.

Мы с Кутманом сидели в кафетерии.

– Всё время я думаю о ней. Всё время ревную. Что она делает, с кем проводит свободное время, – простодушно говорил Кутман. Он бы и мухи не обидел. У него были острые уши, острый нос, острый кадык.

– Ты ездишь к ней в свободное время? – Спросил я.

– Конечно. Она говорит: не бойся, я люблю тебя, храню тебе верность, я только твоя. Я ведь твоя жена!

– Красивая?

– Да, для меня она самая красивая.

– Ты предупреждаешь её о своём приезде? – Я даже не знаю, говорить ему правду или нет.