Я хоть ничего вчера не брякнул? Ну, типа «комбат» или «старлей»? Сейчас так не говорят.

Нет, вроде нет. Разговоры про баталии вроде и велись, как водиться среди принявших на грудь офицеров, но я только слушал. Пытался, правда, Чичерин расспросить, как меня ранило, сам он во время штурма получил три ранения – первое в руку перед Килийскими воротами, а два других уже в самой крепости. Я от ответа ушёл, сославшись на контузию. Помню, мол, только, как бегу со своими егерями к Бросским воротам и вдруг меня что-то подкидывает вверх, а дальше как обухом по голове, ничего не помню. Мы с ним выпили за графа Суворова, чуть посплетничали, почему ему, в смысле – Суворову, за Измаил не дали фельдмаршала, но тут с анекдотами влез Горчаков, и мы разошлись. Потом выясняли с Ржевским, который Александр Николаевич, не родственники ли мы. Потом кто-то предложил поехать к девкам. Когда я ехать отказался, меня стали подначивать, мол, а только ли ноги мне турки оторвали? Я сделал вид, что обиделся. – «Я правильно понимаю, что интерес к чужим бедам для Вас в порядке вещей?» – На шутника зашикали, а потом мы с ним вроде выпили мировую. Потом, помню, кто-то помогал мне идти к карете. Вроде всё.

Нда, к девкам… Ага, а как, интересно, они представляют интимные отношения женщины с калекой? Хотя бы рассупонивание протезов!… Да, я комплексую. И что? Такое выдержать может, наверное, только жена. Только любящая жена!… А ещё я страшно боюсь заразиться – средств предохранения сейчас никаких, а сифилис уже кто-то изобрёл. Да и как, а главное чем здесь лечиться?

Медицинскую подготовку в училище у нас вела очаровательная женщина-врач. И первая её лекция, ещё на курсе молодого бойца, была про венерические заболевания. От любовных похождений это, конечно, нас не остановило, но я хорошо запомнил, что более-менее успешно лечить сифилис начали только в двадцатом веке.

Хорошо, конечно, валяться в постели, но ведь надо и совесть иметь – я ведь в гостях, в конце концов. Хоть и у sang de la mère, но тем не менее.

Надо себе квартиру подыскивать. Не хватало, чтобы про нас сплетни пошли. Я хоть официально и её крестник, но у людей языки злые. Пойдут слухи, что Дашкова на старости лет себе молодого любовника завела, поди опровергай их потом. А то, что у любовника ног нет, так это только придаст сплетням особую пикантность.

Нда, надо искать квартиру. И надо начинать заниматься с великими князьями… Лагарп пока меня к ним не допускает, ссылаясь на то, что все занятия уже расписаны и требуется вносить коррективы, а на это надо время. Да я и сам пока несильно рвусь в бой… Но Лагарп видимо меня ревнует к своим воспитанникам. По лицу видно, что считает меня выскочкой. Жаль, как раз с ним мне бы хотелось иметь дружеские отношения.

Что мне удалось нарыть про него?

Ну, кое-что… По словам Екатерины Романовны, Фредерик Сезар де Лагарп был адвокатом в Берне. В 1784 г. приехал в Петербург и стал воспитателем цесаревичей Александра и Константина.

Любопытно, за какие такие заслуги именно его выбрали на такое ответственное место?

Преподавание Лагарпа, как предполагает Дашкова, направлено на то, чтобы вложить в умы воспитанников начала либерализма и человеколюбия, а о том, чтобы дать им знание России и русского народа, Лагарп заботится мало.

Получается, что уже девятый год он канифолит пацанам мозги. То есть, по большому счёту, то, какими они стали, ну или станут в будущем, заложил этот швейцарец? Нет, конечно, необходимость лавировать между царствующей бабкой и отцом, у которых совершенно противоположные взгляды на жизнь, откладывает на мальцов свой отпечаток, но авторитет воспитателя здесь имеет большое значение. И, я так предполагаю, он, в смысле Лагарп, в дальнейшем будет оказывать влияние на Александра, а, стало быть, и на политику России.

Александр, опять же, со слов Дашковой – двуличен, лицемерен и честолюбив. Ну, на мой взгляд, для будущего монарха это как бы и не недостатки, а вот то, что он ленив и даже «книги брать в руки отказывался», это уже не есть достоинство.

Его брат Константин, рожденный двумя годами позже, обладает совершено другим характером, хотя тоже вынужден маневрировать между Екатериной II и своим отцом. На мой взгляд – ярко выраженный мажор. Пока… Там посмотрим. Сколько помню, он от престола отказался, тем самым запутав окончательно принцип престолонаследия. Причём отказался ради женщины. С одной стороны, это здорово – ради любви плюнуть на трон, но… с другой стороны, парень боится ответственности… Впрочем…

Ладно, давай с ними познакомимся, а там уж будем делать выводы.

А вот про их родителей Дашкова рассказала так много интересного, что я уж и не знаю, как к этому относиться.

Оказывается, что папаша моих будущих es élèves Павел был подменён вместо мертворожденной дочери Екатерины. Елизавете Петровне требовался наследник, а невестка разрешилась девочкой, которая умерла, не прожив и часу. Поэтому и была произведена подмены – вместо мёртвой девочки появился вполне живой чухонский мальчик из деревни Котлы.

Я, конечно, слышал, что Екатерина свет Лексеевна была мастерица ставить рога своему муженьку, но такая версия рождения Павла была для меня новостью.

Елизавета сразу же забрала ребёнка к себе, напрочь отстранив родителей от воспитания чада, так что свою официальную мать Павел до семилетнего возраста почти не знал – так, приходила иногда тайком какая-то тёетка. Что касается официального отца, то Петр Федорович, особого внимания сыну вообще не уделял, не без оснований полагая, что Екатерина наставила ему рога.

В 1760 году, когда Павлу не было еще и шести лет, Елизавета назначила к нему воспитателем камергера Никиту Панина. Благодаря Панину Павел стал одним из образованнейших людей Росси. Он знает в совершенстве языки: старославянский, русский, французский, немецкий, латынь, хорошо разбирается в математике и истории. Эрудированный и начитанный человек.