Пара слов, а меня начинает трясти. Для него это, черт возьми, нормально вот так рассиживаться, пока я ни черта не знаю.
Не сдерживаюсь и толкаю Матвея битой в грудь. Если во время нашего первого знакомства мне хотелось избить его, потому что он вызывал во мне самые отвратительные эмоции, то сейчас мне хочется это сделать за то, что эти эмоции трансформировались в нечто такое сильное, что невозможно с ними справиться.
Резко выбросив руку, Кешнов перехватывает биту и дергает ее на себя. Я по инерции лечу на него, но как только наши тела соприкасаются, тут же отшатываюсь назад, словно прикосновение к нему может причинить вред.
Бита с грохотом летит на пол. Нога подкашивается, и я тут же снимаю чертовы каблуки, а сама, забыв про осколки, делаю несколько шагов назад, безотрывно смотря в бешеные глаза напротив.
- Вали отсюда, Матвей! – один из осколков вонзается в ногу, но боли нет. Вероятно, она вся сконцентрировалась в районе груди, потому что именно там жжет давно забытым ощущением. - Просто уйди. Я не хочу тебя видеть.
Ступаю спиной мимо барной стойки и дивана, не разрывая зрительного контакта с Кешновым. Он остается на месте и сверлит меня взглядом исподлобья.
- Куда уйти? Обратно к шлюхам? – выплевывает, прищуриваясь.
- Мне все равно, куда ты пойдешь! – в уголках глаз собираются предательские слезы, которые я терпеть не могу с самого рождения. Яростно смахиваю признаки отвратительной слабости тыльной стороной ладони, не позволяя себе глубоко уходить в это состояние, только ничего не выходит. Оказывается, я слабее, чем думала. - Хочешь к шлюхам - вали к шлюхам, - качаю головой, в отчаянии понимая, что он видит мое пограничное состояние, - Мне больше это не интересно! И закрывать на все глаза я устала, понятно? – голос срывается от неконтролируемого спазма в горле. - Я не могу так больше! Ждать, пока ты добьешься чего? Пока ты не откроешь еще десяток клубов? Пока не станешь первым в боях? Потом что? Придумаешь еще что-то? Я устала! Я жить хочу нормально! – надрывный голос как будто принадлежит не мне, но я должна это все ему высказать. Я действительно так больше не могу. - Поэтому мне все равно куда ты пойдешь, главное - от меня подальше!
Глава 23
Не знаю, чего я ждала. Наверное, того, что он и правда развернется и уйдет, хлопнув дверью, оставив меня наконец в покое, но ведь это Матвей. Он вдруг делает вперед рывок, заставляя меня развернуться и нестись прочь, потому что я точно знаю, что будет дальше.
- Нет! – предупреждающе рычу, оббегая диван, пока Кешнов, запрыгнув на него, в пару шагов проходит по сиденью и спрыгивает рядом.
Отскакиваю назад, но цепляюсь ногой за небольшой выступ и падаю на пол, больно ударившись задом. Под прицелом убийственного взгляда начинаю отползать.
- Не смей! Не трогай меня, слышишь?
Мужские пальцы обхватывают мою лодыжку и резко дергают на себя, пока Матвей приземляется рядом на колени. Платье скатывается в гармошку оттого, что меня так унизительно прокатили по полу. На смену отчаянию приходит злость за то, что смеет сейчас после всего, что произошло, прикасаться ко мне. Начинаю отчаянно молотить его кулаками в плечи, напряженную грудь, злясь на саму себя за эмоции, которых всегда старалась избегать, на него, на гребанные бои, от которых он никак не может отказаться и на то, что стал забывать обо мне.
- Буду трогать, потому что ты моя, - давит говнюк, ловя мои руки, но я успеваю отвесить ему звонкую пощечину. Такую болезненную, что у самой ладонь вспыхивает.
В меня будто черти вселились, раздирая на куски из самого нутра.
- Нет! – шиплю, когда сволочь насильно скручивает мне руки и, развернув, укладывает животом на пол, а сам валится сверху. Щека впечатывается в мягкий ковер, а я едва дышу под тяжестью его гранитного тела. - Не вздумай трахать меня!
Звяканье пряжки ремня отвечает вместо Кешнова, пока я отчаянно ерзаю, зажатая между ним и полом. Горячие губы утыкаются мне в висок и оставляют на коже ожоги.
- Имею полное право! – острые зубы смыкаются на моем плече. Рукой остервенело гладит ягодицы и сдвигает трусики. - Психопатка ненормальная, - горячее дыхание обжигает щеку, пока ненавистные пальцы касаются меня между ног, порождая внутри аномальное возбуждение, которому я яростно противлюсь. Нужно не думать, просто не думать о том, как у нас это бывает с ним во время ссор. Жмурюсь, взывая к здравому разуму, но тут же дергаюсь всем телом и громко выдыхаю, стоит почувствовать, как внутрь проникает сразу два пальца. Гладят, изводят, заставляют задыхаться. Перед глазами мутнеет. Сердце еще немного и даст трещину от давления, с которым кровь несется по венам, - Я же на тебе помешан, дура! Тебя люблю, Рина! Если бы мне было срать на тебя и наши отношения, я бы сейчас там остался, так нет же, блядь! – несмотря на все чертовы эмоции, тело по привычке, всегда готовое к его ласкам, тут же отзывается на грубые признания и касания.
- Ох, спасибо, что поехал за мной, может мне тебе отсосать в благодарность? – повернув голову, выдыхаю в искривленные гневом губы, и Матвей тут же замирает, впечатывая в меня охреневший взгляд.