Лиана стала захлебываться смехом. "Это было бы так инженерно выкинуть сон из людей! Попробуй отнять сон у млекопитающих и в итоге получишь психотических, с нарушением иммунной системы кретинов".

Орландо ворчливо добавил: "К тому же это очень приятно. Вы не знаете, чего вы лишены". Он поцеловал Лиану снова, и ушел от них.

Толпа в ресторане редела медленно, а затем большинство бриджеров, кто остался, заснули в креслах, одна лишь Лиана бодрствовала с ними в нарастающей тишине.

"Я рада, что вы посетили нас", сказала она. "Теперь у нас есть хоть какая-то связь с Кониши и, в вашем лице, со всей коалицией. Даже если вы не cможете к нам вернуться… вы будете говорить о нас там, внутри полиса. Мы не исчезнем из вашей памяти окончательно."

Иноширо серьезно сказал: "Мы вернемся! И мы приведем наших друзей. Как только они поймут, что вы не дикари, каждый захочет к вам в гости".

Лиана тихонько засмеялась. "Да? И время пойдет вспять, и мертвые восстанут из могилы? Я буду с нетерпением ждать этого". Она потянулась через стол и потрепала за щеку Иноширо. "Ты странный ребенок. Я буду скучать по тебе."

Ятима ожидал возмущенного ответа Иноширо: "Я не ребенок". Но вместо этого, он приложил руку к лицу, где она его коснулась, и ничего не сказал.

Орландо проводил их до границы. Они простились, говорили о том, как увидятся снова, но Ятима подозревал, что он тоже не верил, что они вернутся. Когда он скрылся в джунглях, Ятима перешагнул границы и вызвал беспилотника. Он прилетел и соединился с телом глейснера.

Иноширо сказал: "Иди. Я остаюсь"

Ятима застонал. "Ты не знаешь, что говоришь".

Иноширо смотрел на него, в отчаянии, но решительно. "Я родился в неправильном месте. Я должен быть здесь, и я остаюсь".

"А, так ты серьезно! Если ты так уж хочешь перемен, то всегда есть Аштон-Лаваль! И если ты хочешь сбежать от родителей, ты можешь сделать это где угодно!"

Иноширо присел в подлеске, и протянул руки к листве. "Я начал чувствовать вещи. Это не просто ярлыки, и не прихоть абстрактной визуализации". Он приложил руки к себе, отвел от груди, а затем ударил по корпусу. "Это происходит со мной, это происходит на моей коже. Раньше я должен был формировать какую-то карту данных… а теперь я себя осознаю." Он жалко рассмеялся. "Может быть, это фамильная слабость. Моя часть, мой брат имеет овеществлённого любовника… и теперь я здесь, с этим проклятым озязанием". Он посмотрел на Ятиму, широко раскрыв глаза, наполненные ужасом. "Я не могу вернуться теперь. Это было бы как будто… сорвать кожу."

Ятима спокойно сказал: "Ты знаешь, что это не так. Что ты думаешь, произойдет с тобой? Боль? Как только теги перестанут приходить, все иллюзии исчезнут". Он пытался быть обнадеживающим, и еще он пытался представить себе: как влияет этот мир на Иноширо? Несколько сбивало с толку когда интерфейс корректировал его собственное представление о себе с фактическим положением его глейснеровского тела — но, это было более похоже на игру с соответствующими правилами игры; не было никакого смысла нарушать их…

Иноширо сказал: "Они разрешат мне жить с ними. Я не нуждаюсь в пище, мне не нужно ничего подобного. Я буду полезен. Они дадут мне остаться"

Ятима отступил от границы; беспилотник сорвался с него сердито зажужжал. Он опустился на колени рядом с Иноширо и сказал негромко: "Признайся себе, что ты с ума сойдешь в течение недели. Один и тот же пейзаж, и это навсегда? И как только новизна твоего присутствия исчезнет, они станут обращались с тобой как с уродом."

"Не Лиана!"

Да? Как ты думаешь, кем она станет? Любовницей? Или еще одним из родителей? "

Иноширо прикрыл лицо руками. "Просто отправляйся обратно в Кониши, отправишься? Погрузись в Источник Истин."

Ятима оставался на месте. Птицы кричали, небо прояснилось. Их суточный срок истек. Они все еще были на один день впереди времени Кониши — когда их "я" должно было там пробудиться — но с каждой проходящей минутой, темп жизни полиса продвигатся вперёд и совсем скоро оставит их позади.