– Петя, давай через пару часов, а? Сколько у нас сейчас?

– Да десять почти.

– Часам к двенадцати, ладно? Ты не волнуйся, все нормально.

– Ну давай…

Гурский повесил трубку, посмотрел на футболку, взял двумя руками за плечи и встряхнул.. Снизу, по самому ее краю, был оторван лоскуток. Скомкал и вытер ею лицо. Потом приложил ко лбу и пошел в ванную. Там открыл кран с холодной водой, намочил футболку, отжал и обвязал вокруг головы. Потом долго смотрел на себя в зеркало. Попытался дышать носом. Нос был заложен.

– Ничего, Петя. Успеем. Есть время.

Пошел на кухню.

На столе лежали две расплывшиеся от жары пачки пельменей. Взял их и засунул в морозильник. Потом долго смотрел на оставшуюся в литровой бутылке водку. Несколько раз вдохнул и выдохнул. Взял водку, выплеснул в стакан, выдохнул и быстро выпил тремя большими глотками. Запрокинул голову и, глубоко вдохнув, застыл с зажмуренными глазами. Потом шумно выдохнул. Поставил стакан.

Достал из холодильника визин и закапал в глаза.

Пошел в комнату, сел в кресло и закурил сигарету.

– Все успеем.

Такси остановилось возле дома Волкова где-то около часу пополудни. Из него вышел Ада-шев-Гурский с полиэтиленовым пакетом в руке и медленно вошел в парадную.

– Ну наконец-то, – сказал Петр, открывая дверь.

– Извини.

– Ты хоть ел что-нибудь?

Адашев отрицательно мотнул головой.

– Иди на кухню.

– Вот… – Александр подал пакет. Волков вынул футболку, расправил и принюхался:

– А чем воняет?

– Я дичего де чувствую. У бедя дасморк.