– Буркалы и буркалы. А что – барышня оценила?

– Мужик.

– Петр… Ты меня пугаешь. Нашего же большинства и так все меньше и меньше. Ты же офицер, в конце концов. Держи себя в руках.

Где-то очень высоко в прозрачных небесах над застывшим в своей зыбкой неподвижности городом Святого Петра мелодично динькнула полночь, но таинственный звук этот совпал во времени с «диньком» открывшейся крышки волковской «Зиппы» и остался незамеченным ни городом, ни самим Волковым, прикурившим очередную сигарету, и, конечно же, его не заметил агностически настроенный к виртуальной, по его мнению, природе реальности белых ночей Адашев-Гурский.

– Ну вот… – Волков расстегнул пиджак и вытянул ноги.– Саша, ты себе не представляешь, насколько трудно что-то там из себя корчить. Да мне проще было его застрелить.

– Был достоин?

– Помнишь «Мертвый сезон»?

– Это шпионские страсти с Банионисом?

– Ну да. Там еще все крутилось вокруг газа такого, которым из нормальных людей можно было служебных придурков делать. А заправлял всем проектом некий доктор Хасс. Его Банионис и выслеживал.

– Так вот этот наш Валерий Алексеевич и есть «доктор Хасс»?

– Этот чуму покруче замутил. Под воздействием его препарата полное изменение личности. И еще про чистую науку втирает, пидор… И вот эту-то самую ерундовину мы ему и должны вернуть.

– Да… Тут, Петя, просто необходимо выпить.

– Не вижу повода… для отказа. Волков налил водку в стаканы, разломил пополам оставшийся кусок сыра и задумчиво произнес:

– Прямо твоя Сцилла и Харибда.

– А может, плюнуть? Вернем не вернем, одинаково хреново получается. И еще неизвестно, что хреновее.

– Если б он один в этом деле был… А то ведь там уже и препарат где-то в Европе засвечен, и деньги в проект вложены. Да и я засветился. Почикают нас, Саша.

– А может, не достанут?

– Эти – достанут.

– Значит, если вернем, у нас с тобой, так сказать, моральные утраты и угрызения совести. А если не вернем…

– Доходит постепенно?