— О чем ты думаешь? — смотря вперед, спросил Грэм.

— О… завтраке? Если честно, я ужасно голодная.

— Неплохо. А я вот думаю о попугаях.

— Почему? — посмеиваясь, удивилась Триста.

— Они классные, — пожал плечами Грэм и, нащупав камешек, кинул его вперед. — В детстве у меня был один жако. Его звали Пепел. Упрямая, надо сказать, птица. Даже шрам мне на пальце оставил, видишь?

Триста рассмеялась и оттолкнула его ладонь от лица.

— Ты просто чудик. И почему я раньше не замечала тебя?

Грэм был веселым, находчивым и, в конце концов, симпатичным парнем. За полсуток знакомства Триста чувствовала себя рядом с ним как со старым другом — разве такие парни остаются в тени?

— Ох, ты разбиваешь мне сердце… Я вот тебя заметил в первый же день.

— Вот как? — смутилась она. — Но за стол к Рэйнеру я подсела не в первый день.

— Думаешь, тебя можно заметить только из-за Фолльта? — Грэм подбадривающе толкнул ее в плечо. — Ты забавная.

— Ну, спасибо! — фыркнула Триста и вздрогнула от внезапного хлопка.

Они синхронно обернулись к захлопнувшейся двери. Сердце пропустило удар.

— Кажется, это знак, что нам пора возвращаться, — предположил Грэм и поднялся на ноги, протягивая ей руку.

***

— Ты болтаешь во сне.

— И что я говорила?

— Сложно сказать. По-моему, ты просто кричала как галка. Э-а-а-у! Э-а-а-у! — очень похоже завопил Грэм полусонным голосом.

Триста устало улыбнулась, выравнивая тяжелое дыхание. Единственными источниками света в палате были луны, заглядывавшие в окна.

Птица во сне и правда была, но не галка — Триста была лаксольским степным ястребом и ловила острыми когтями мелких пташек. Она прожила долгую жизнь и погибла от старости. Вчера днем ей снились морской окунь, пойманный рыболовом, и мышь-полевка с золотыми усами. Вместе с тараканом уже четыре. Ровно половина. Триста чувствовала, что силы медленно вытекают из нее словно из треснувшей вазы, и видела подтверждение в глазах мрачневших доктора тен Дюорти и Эйриллы. Защита не помогала, потому что ей нечем было помогать.