Визиты к пациентам были строго ограничены, и, наверное, он бы не смог вот так взять и прийти к ней. Чтобы что? Поговорить? Слишком непредсказуема была реакция и нестабильно состояние, чтобы так рисковать. Рэйнер пытался оправдать себя этим, когда вновь тайно пробирался в палату поздней ночью. Каково же было его удивление, когда ни Тристы, ни ее олуха-соседа там не оказалось.
Проклятье! Трой ударил кулаком в лицо. Получать сдачу порой также прекрасно, как наносить удар первым — Рэйнер понял это, пошевелив пальцами ушибленную челюсть. Боль была приятной и долгожданной.
— А ты, наконец-то, научился драться, Делагарди.
Тот не успел усмехнуться, как получил ответный удар и взвыл, хватаясь за нос.
— Сукин ты сын!
— Прекратите немедленно! — верещала женщина. — Кто-нибудь, остановите их!
Вот и тогда Рэйнер не смог остановиться и просто уйти. Руна поиска указала на крышу, куда он и направился, сжимая кулаки от напряжения. В тот момент, когда Рэйнер открыл последнюю дверь, она смеялась. Так искренне и чисто — как когда-то с ним тысячу раз до этого.
А вот Трою косточки хотелось пересчитать еще сильнее, особенно, когда он со всему размаху зарядил по животу кувалдой. Рано или поздно они бы прекратили драться играючи — потому что никогда не были друзьями, чтобы долго терпеть удар за ударом и отвечать на каждый кривой улыбкой. Альфарийцы уже не жалели сил и бились так, как будто на кону стоял кубок Консадорта. Даже миссис тен Фестум поняла всю тщетность своих попыток и испарилась, побежав, видимо, докладывать обо всем Мегере. Рэйнер уже не стеснялся пользоваться новыми навыками и поглощал оружие порталами. А в ушах стоял ее протяжный стон, полный ужаса.
Он услышал его в свой второй ночной визит. Триста спала беспокойным сном и что-то бормотала под нос. Рэйнеру до безумия хотелось разбудить ее и прижать к себе, но он осмелился лишь тихо подойти и положить ладонь на холодный лоб. Она угасала прямо на глазах, и от этого осознания сердце в ужасе сжималось в груди. Внезапно Триста вздрогнула и простонала с нескрываемой мольбой. По спине пробежала дрожь. На повторном стоне парень на соседней койке зашевелился, а Рэйнеру пришлось отступить и испариться прямо в воздухе. Сейчас он как никогда жалел, что не продлил это время.
— Неплохо тебе натаскала твоя подружка, а? — тяжело дыша, выплюнул Трой. — Только где она сейчас? Почему не бежит спасать своего принца?
Рэйнер окаменел. Наверное, Трой увидел что-то в его глазах, даже за пеленой ярости. И, наверное, он молниеносно понял свою ошибку и был готов отступить. Но разве его кто-то отпускал?
— Что ты… — успел произнести Делагарди перед тем, как застыть на месте.
Рэйнер выпрямился и поднял подбородок. Знай своей место, ничтожный червь. Даже зрители и те отступили, почувствовав неладное. А Трой смотрел на него немигающим взглядом и не мог даже вздохнуть без приказа.
— Ко мне, — сказал Рэйнер негромко, упиваясь своей властью. Ненормальной властью, неправильной.
Трой сделал один шаг, второй и вдруг замер. Он смотрел на него, напряженный, озлобленный, побежденный… Или нет? Внезапно невидимые оковы подчинения лопнули, словно натянутая цепь. Рэйнер попытался восстановить власть, но наткнулся на барьер. Вот ублюдок! Делагарди оскалился зло и победно.
— Я тоже научился кое-чему из той милой тетрадочки! — выкрикнул он, разведя руками.
Это было последней каплей. Рэйнер призвал секиру и, ускоряясь, направился в его сторону. Трой прорычал что-то нечленораздельное и побежал навстречу, занеся над головой меч. Между ними оставалось не больше трех метров, когда внезапно перед лицами вспыхнули руны. Два вырубившихся тела с размаху полетели на землю, проехавшись по траве.
— Всем разойтись! — прогремела миссис тен Лойчи, полыхая от гнева.
Челюсть болела знатно. Рэйнер в очередной раз пошевелил ей и скривился. Хмурый Делагарди сидел в соседнем кресле, прижимая салфетку к носу. Залечиться им не дали — директриса будто решила растянуть удовольствие от созерцания побитых физиономий.
— Я разочарована в вас, но не удивлена. Только вы двое могли устроить бойню в разгар предвыпускной подготовки.