Тьма медленно растеклась по мужскому телу. Его веки дрогнули. Последовал глубокий вдох.

Надо же, как различается тьма в глубине глаз иингу и Филиппа. Его тьма вовсе не пугает, она зовёт и обещает. Можно ли ей сопротивляться? А нужно ли?

– Очнулся! Филипп! – Нэйта, едва сдерживая неуместные рыдания, упала ему на грудь, в порыве радости попытавшись коснуться губами губ.

Коснулась. Дальше последовало то, чего она никак не ожидала. Сильные мужские руки обхватили тело, а губы, всего несколько мгновений до этого едва смогшие пошевелиться, властно впились в её рот. Нэйта помнила его злой поцелуй, помнила нежный. Оказывается, могут быть ещё и бешенные поцелуи. Поцелуи-лавины, поцелуи-цунами. Такие, которые сносят на своём пути все преграды и освобождают путь истинной стихии. Есть ли в мире что-то, что может её остановить? Стыд? Благоразумие? Люди или иингу? Этого ничего нет, потому что в их мире, мире двоих этого попросту нет.

– Филипп.

– Любимая!

И мир взорвался.

Так и должно быть? Наверное. Как нельзя построить дом на месте старого, так нельзя и построить новый мир, не разрушив старый. Старый мир, в котором одинокий некромант и его ученица существовали рядом, но по отдельности, исчез, появился мир, в котором они были вместе. Не просто вместе, а единым целым. Исчезли безобразные шрамы-печати на груди Учителя, стоило предполагать, что исчезло и его проклятие.

– Нэйта, – Филипп осторожно провёл пальцем по её лицу, впрочем, не торопясь сдвигаться в сторону, а продолжая нависать сверху.

Только бы не начал извиняться и говорить, что сожалеет. Иначе. Получит светлым заклятием в лоб иначе!

Прижался лбом ко лбу. Улыбнулся. Это можно понять даже с закрытыми глазами.

– Знаешь, мне кажется, что я лечу. Высоко-высоко над землёй, – шепнул он.

– Высоко, говоришь? Ой! – Нэйта попыталась вспомнить, а точно ли ушла Руисграттен, или… Как можно было забыться до такой степени! Стыд-то какой!

Открыла глаза. Огляделась. Разбросанная на полу одежда. Надо же, даже не помнила, как срывали её, а ведь, судя по состоянию платья, именно срывали. Проём в стене и, слава всем богам, Руис исчезли. Зато появился ещё один выступ, похожий на стол. Да, наверное, стол, так как на нём стояло что-то, похожее на поднос с ёмкостями. Два куба-стула рядом, на одном из которых лежала одежда Филиппа. Вернули, и на том спасибо. Какие заботливые.

– Странное место, – задумчиво произнёс Филипп, с трудом отрываясь от созерцания нагого женского тела.

– Заметил? Надо же, – добродушно поддела Нэйта.

– Я уже давно в твоём присутствии вижу только тебя, – шепнули в ответ. – Впрочем, и при твоём отсутствии тоже. Ты стала моим наваждением! Самое меньшее, что ты заслуживаешь, это быть покусанной.

– Покусанной? – вот уж чего совсем не ожидалось от сурового некроманта.

– Да, покусанной! Но очень нежно. Здесь, – розовому ушку достался лёгкий укус, – здесь, – губы и зубы перешли на плечо, – здесь, – конечно же, и грудь не осталась без внимания. – А главное, здесь! – Нэйту ловко перевернули на живот и укусили за попу. – Ох, прости, – Филипп, видимо, заметив следы своего вторжения, напрягся, – тебе было очень больно?

– Ничего, я потом тебя покусаю больнее, – попыталась отшутиться она.