– Хорошо, мы готовы тебя слушать.

– С этого и нужно было начинать, и не здесь, а там в парке.

Не перегибала ли Нэйта палку? Возможно, но остановиться не могла. В конце концов, ведь и правда, не она в них нуждается, а наоборот. Значит, и нужно разговаривать с ними с позиции дающего, а то слишком уж самонадеянны эти нежданные-негаданные предки-родственники.

– Посланник Пеленгорин был груб с тобой? – мягко спросила Руис.

Значит, тот чудик в клинике – посланник иингу Пеленгорин. Интересно, куда он посланник.

– Груб? Да я вообще подумала, что он сумасшедший!

– Мы можем как-то исправить его оплошность?

– Ах, вот как это у вас называется, оплошность, – хмыкнула Нэйта, – а я думала, похищение.

– Нэисграттен, прости, Нэйта, – уловив предупреждающий взгляд, исправилась иингу, – можно ли назвать похищением возвращение домой, к истокам?

– Домой?! – невольная гостья готова была задохнуться от возмущения. – Вот этот склеп, – она обвела руками тоскливые пожелтевшие стены, – вы пытаетесь назвать домом? Моим домом?!

– Долгие поколения этот, как ты говоришь, склеп, является домом иингу, твоих предков.

Всё же предков. Что ж, с этим ничего не поделать, остаётся только принять.

– Ладно, не будем уходить в никому не нужные словесные дебри. У меня есть вопрос важнее. Где тот мужчина, который прибыл со мной? – Нэйта решила показать свою уверенность в том, что Филипп переместился с ней, а разлучили их уже здесь, на станции. – Я должна знать, что с моим мужчиной всё нормально, – пожалуй, свою позицию нужно обозначить именно так.

– С ним всё нормально, – уклончиво ответила Руис. – Его не обижают.

– Я хочу с ним встретиться!

– Это нерационально.

– Нерационально для кого? Для вас или для меня и Филиппа? Я хочу его видеть! – ох уж эти иингу, обязательно их нужно подстёгивать угрозами.

Руис словно прислушалась к чему-то, слышному только ей, потом согласно кивнула и, вновь улыбнувшись своей тщательно выверенной улыбкой уставшего психиатра, проговорила:

– Хорошо, ты увидишь его. Пойдём!

На этот раз выход чпокнул совсем в другой стене, ну и ладно, Нэйте всё равно, в какую дверь выходить, хоть в потолочный люк, лишь бы её привели к Филиппу.