Ещё по дороге Нэйта и лорд Ферран договорились, что она пойдёт одна. Очень уж неадекватно реагировала Лилит на своего первого мужчину. Могла совсем не обращать внимания, могла улыбаться и мило беседовать, а могла и наброситься с обвинениями и заклинаниями, зачастую весьма странными, вроде мокрых штанов или сыплющихся с неба лепестков, но никогда с проклятиями. В общем, сошлись на том, что рисковать не стоит.

– Если она будет долго молчать или хмуриться, сразу уходи. Скажет, что ты ей не нравишься, тоже уходи. Заплачет… в общем, при любых признаках неадекватности уходи, – напутствовал Учитель ученицу.

– Да-да, я помню.

Любимой беседкой Лилит оказалось небольшое шестиугольное сооружение, имеющее крышу только над диванчиками, стоящими по периметру. В центре была идеально круглая дыра, через которую так удобно было любоваться небом. Вполне возможно, что эта дыра была магического происхождения, очень уж странной она была. Вспомнились слова Филиппа, что Лилит любит смотреть на небо, и что персонал не препятствует ей.

– Ты пришла? Я знала, что ты придёшь. Как тебя звать? Здравствуй.

Голос у Лилит был чистый и звонкий, можно сказать, ещё детский.

– Здравствуйте, меня звать Нэйта. Нэйта Игран. А вы – Лилит? – Нэйта остановилась под аркой входа и осторожно, как пугливую птичку, стала рассматривать собеседницу.

– Ну да, кто же ещё, – смех женщины рассыпался по саду серебряными колокольчиками. Да его же можно слушать как музыку.

Так вот что получится, если Макару отпустить волосы и попробовать заплести их в косы. Ничего не получится, непослушные пружинки будут упрямо рваться на свободу. И нос с возрастом вряд ли приобретёт аристократический горбик, а так и останется задорным носом кнопкой. Глаза у его матери были тоже зелёными. Но если у мальчика они светились молодой весенней зеленью, то у Лилит давили тёмными глубинами океана, да такими, в которых тонули даже самые умелые и отважные пловцы. Вспомнилось предупреждение Филиппа, подтверждённое наставлениями сопровождающей сотрудницы: ни за что не смотреть в глаза. Нэйта поспешно отвела взгляд. Бр-рр, не будет она повторять эти эксперименты.

– Я посижу с вами? – осторожно спросила Нэйта.

– Конечно, посиди. Ведь именно тебя я сегодня ждала. Расскажи мне о себе!

Нэйта присела. Лилит странная? Есть немного. Но на сумасшедшую не похожа. Вспомнился деревенский дурачок, бесцельно бродящий по улицам и рассказывающим всем, кто был готов его слушать, всяческие небылицы. Слова же Лилит были вполне разумны.

И вдруг Нэйта начала рассказывать. О том самом дурачке, о себе, своей прежней жизни, родителях и друзьях, о братике Николеньке, о том, как в детстве она помогала папе в саду, а после, когда выросла, пошла работать в господский дом. О том, что и предполагать не могла о наличии у неё магии. Внутренний голос кричал: «Осторожно, не рассказывай о Филиппе!», но и о нём она тоже рассказала. И о маленьком одиноком мальчике, которому очень нужна мама, поведала.

– Вот значит, как, – Лилит задумчиво водила указательным пальцем по спинке диванчика, на котором сидела. – И ты хочешь найти своего отца?

Странно, её совсем не заинтересовали ни Филипп, ни Макар.

А вот про отца – настоящего отца – Нэйта не сказала ни слова.

– Мой папа по-прежнему работает садовником у лорда Винтера, – как можно убедительнее попыталась ответить она.

Зелень океана в глазах собеседницы заметно потемнела. Жутко? Есть немного. Но пока Нэйта совсем ничего не выяснила.

– Нэйта-Нэйта, мы же договаривались говорить правду, – покачала головой Лилит.

Что-то Нэйта не помнила такого уговора. Но в конце концов, что она теряет? Безумная узнает о том, что мамин муж не приходится настоящим отцом? И что это изменит? Совершенно ничего. Тем более, кажется, это ей и так каким-то образом стало известно. И ещё, не за этим ли и пришла Нэйта? Узнать, кто же она есть. Человек или не совсем?