Машина огибала Козвэй Бэй, приближаясь к порту. Бухта привлекла его внимание. Сутолока яхт и разных суденышек была чем-то привычным для него в отличие от сияющих небоскребов, которые они оставили позади.

— Здесь у гуйло яхт-клуб, — сказала она. — Раньше здесь не было все так забито, но, говорят, люди теперь покупают посудины, на которых можно будет сбежать. Цены на яхты здорово подскочили в прошлом месяце. Один из моих клиентов купил десятьяхт дешево в прошлом году у гуйло, которые собирались бежать. Он напал на золотую жилу. Ту Вэй Вонг — самый богатый человек в Гонконге. Это в его здании мы встретились. Вы слышали о нем?

— Да, я слышал о нем, — мрачно ответил Мудрые Глаза.

Казалось, она не слышала его — она рассмеялась смехом, похожим на звон колокольчиков.

— Прошлым летом я решила приятно отдохнуть. Обычный тихоокеанский тур: Сан-Франциско, Лос-Анджелес, Лас-Вегас, Токио. Я немножко поиграла в рулетку в Лас-Вегасе. Это в Америке, — добавила она, когда его лицо никак не отреагировало.

— И я выиграла. И на эти деньги я, ну, кроме всего другого, купила там себе сеанс массажа, — она опять весело рассмеялась. — Это было так неуклюже. Они сами не знают, что делают. Думаю, надо быть китайцем, чтобы делать массаж. К тому же гуйло смешивают удовольствие с пороком — вы понимаете, что я имею в виду.

— Да, да, — отозвался он, хотя у него было самое смутное представление о том, что она хотела этим сказать. Да и слушал он не очень внимательно. Ее тело было в постоянном движении — она то тормозила, то нажимала на педаль газа. Каждый раз, как только они попадали в пробку, она напрягалась, стараясь сесть повыше, чтобы видеть подальше впереди; ее белый пиджак распахивался, демонстрируя грудь, схваченную майкой. Как-то, по случаю, он видел в музее запрещенную для свободного пользования коллекцию книг и порнографических рисунков, но ничто не подготовило его к встрече с этой гонконгской девушкой, чья короткая юбка едва прикрывала бедра.

— Итак, что же привело вас в Гонконг?

— Дела.

— Музейные дела? — спросила она, а когда он ответил молчанием, она засмеялась. — Бьюсь об заклад, что я и сама знаю, какие. Вы здесь, чтобы купить, скажем, лазерный проигрыватель. Или может, стиральную машину для своей подружки.

— У меня нет подружки.

— Не морочьте мне голову! Что вы темните?

— Я?

— Вы, глупенький. Что вы делаете в Гонконге?

— Есть одна проблема, которую я приехал разрешить.

Машина опять намертво застряла в тоннеле, и она все внимание обратила на него, пристально глядя своими голубыми глазами.

— Ничего не вышло, а? У вас очень озабоченный вид.

— Это ужасно… — сказал он. — Вы знаете что-нибудь о «культурной революции»?

— Мой отец плавал здесь, когда я была маленькой, — ответила она мрачно, дикий блеск в ее глазах был холодный, первобытный и пугающий. — Он потерял ногу из-за акул. Англичане отправили его назад. И мы снова оказались там… Да, я знаю о «культурной революции»…

— Китай сто пятьдесят лет грабили европейцы… присваивая себе наши культурные ценности. А потом внезапно даже то немногое, что осталось, стали варварски уничтожать. Это самое тяжкое преступление за всю нашу историю.