Фогель прервал рассказ и сосредоточенно уставился на стену, где висели фотографии и благодарности в рамках.

Флорес заметил, что внимание полицейского привлекло чучело серебристой рыбы с красной полоской на спине.

– Oncorhynchus mykiss, – подсказал Флорес. – Известна также как радужная форель. Водится в Северной Америке и в некоторых странах на азиатском побережье Тихого океана. Много лет назад ее завезли в Европу, и здесь она водится в горных озерах. Для жизни ей нужна холодная, богатая кислородом вода.

Психиатр намеренно выстроил такую длинную тираду. Ему не хотелось насильно вытягивать сведения из Фогеля. Прежде всего, он должен стать посредником, взять на себя роль тропинки между человеком и его конфликтом с самим собой. Инстинкт подсказывал ему, что полицейский внутренне отодвинул от себя событие, произошедшее перед инцидентом на шоссе, и отчаянно пытается скрыть от себя самого, откуда у него на одежде чужая кровь.

Фогель оторвался от рыбьего чучела и продолжил.

– Средства массовой информации четко распределяют роли, – сказал он ни с того ни с сего. – Вот злоумышленник, а вот жертва. И жертву следует отгородить от всех возможных нападений или подозрений: она должна быть «чистой». Иначе возникает риск создать моральное алиби тому, кто причинил ей зло. Но бывает и так – и бессмысленно это отрицать, – что жертвы сами играют известную роль в том, что с ними произошло. Их вина ничтожна: невинные провокации, так, пустячки, мелочи, которые, повторяясь из раза в раз, вызывают реакцию. Я помню один случай, когда руководитель офиса во время работы намеренно коверкал имя своего подчиненного. Это происходило при всех, и начальник всегда преподносил это как шутку. Однажды утром сотрудник явился, как всегда, без опоздания, но с автоматическим пистолетом.

– То же самое произошло в случае с Анной Лу Кастнер? – спросил Флорес.

– Нет, – грустно отозвался Фогель.

– Спецагент, отчего бы нам не забыть на время эту историю и не сосредоточиться на том, что произошло сегодня вечером?

– У меня одежда в крови. Ну да… – вспомнил тот.

Флорес не мог напрямую спросить, чья это кровь, тут надо было подойти к вопросу постепенно.

– Было бы очень важно узнать, где вы находились перед аварией и куда направились потом.

Фогель силился вспомнить:

– Я ехал к дому Кастнеров… Да, мне надо было вернуть залог.

Он опустил глаза на браслет, который носил на руке.

– А почему в такой поздний час?

Фогель опять задумался.

– Я должен был с ними поговорить, сказать им кое-что…

На этом месте воспоминание угасло в его мозгу.

– Кое-что?