Я замечаю на полке несколько сложенных полотенец. Теперь я могу официально считать себя вором, но я не могу рисковать, вытирая порез своей чистой, хотя и слегка пропотевшей футболкой, и уж точно не могу рисковать, пытаясь тайком проникнуть в дом престарелых с текущей по лицу струйкой крови. У Малькольма нет открытых ран, но я все равно передаю ему полотенце, и он вытирает им пот с лица.

– На самом деле все не так, – говорю я. – По статистике шансы на выживание выше, если бежать навстречу поезду, рядом с путями. Когда поезд во что-то врежется, все обломки от взрыва, скорее всего, полетят вперед, пронзая все, что окажется перед ним.

Малькольм с усталым видом передает мне полотенце, теперь перепачканное нашим потом и кровью.

– Ага, но мы-то на путях.

– Так ты предпочтешь бежать вслепую? Вечно? – Один только звук этих слов заставляет мои мышцы судорожно сжаться. Я не могу представить, что проведу весь остаток жизни, так и не получив ответа на свои вопросы. Для Малькольма на кону стоит меньше, чем для меня, но прятаться от правды и жить в вечном страхе, проводя каждый день, пока я не умру, так, как сегодняшний, – не та жизнь, которой я хочу для себя, как бы высок ни был риск.

– Я бы предпочел больше не попадать в багажник.

– Я тоже. И вот как мы этого добьемся. Добудем информацию, выясним, где моя мама, и узнаем, что на самом деле случилось, и тогда мы сможем бежать в правильном направлении. А теперь рассказывай. Как мы проберемся туда так, чтобы нас не поймали?

– «Серебряный возраст» – так называется дом престарелых, где живет твой дедушка, – примерно в полутора километрах отсюда. Мы дойдем пешком.

Когда мы остановились на заправке, он сказал, что мы уже близко, но я не догадывалась, что настолько. Внутри трепещет странное возбуждение. Я никогда не знала никого из членов семьи, кроме мамы.

– Ладно. Это хорошо, – говорю я. Потому что я понятия не имею, где взять еще одну машину, если бы оказалось, что впереди еще много километров. Хотя, как только в моем сознании мелькает эта мысль, за ней тут же следует ответ: если будет нужно, я добуду машину любым способом.

– А что потом?

Я переживаю, что Малькольм мог соврать, будто ему нужно отдохнуть лишь несколько минут, но бледность постепенно уходит с его лица, а дыхание становится более ровным.

– Там во всех коридорах видеонаблюдение, и для входа на каждый этаж нужны ключ и пароль. – Он произносит это совершенно бесстрастно, но я чувствую, как с каждым препятствием, которое он упоминает, у меня сжимается желудок.

– Но ты же хакер. Не мог бы ты, ну, обойти все это?

Он смотрит на меня так, что я чувствую себя абсолютно и безнадежно глупой.

– Мне нужен доступ к компьютеру. Наверняка где-то внутри найдется пустой кабинет, но он наверняка будет заперт.

Я раз за разом киваю, будто внимательно слушаю и мне не приходится прилагать усилия, чтобы сдержать подступающую к горлу желчь.

– Значит, нам понадобятся чьи-то ключи.

– Ага, – отвечает Малькольм, но таким тоном, словно я не предложила решение проблемы, а сменила одну проблему на другую.

Ключи. В ту ночь, когда мы сбежали, мама смогла добыть два комплекта ключей. Один – обманув соседа, а другой – неизвестным мне образом. Я отчаянно жалею, что она не объяснила, что именно она сделала там, в магазине, чтобы выйти из него, держа в руке принадлежавшие незнакомцу ключи.