— Я вдруг осознал, что за мной никто и никогда не скучал. Даже отец. А смогли бы Вы скучать по мне так, как за Кореей?

С минуту она молчала. Потом подошла к нему и медленно взяла его за руку, от чего он в смятении опустил голову вниз. Рука показалась Алисе слишком холодной.

— Вы весь продрогли. Вам нужно срочно выпить горячего чая, — и властно повела его за собой.

Виктор не сопротивлялся, еле поспевая за ее быстрыми проворными шагами. Однако, когда она подняла его по железной лестнице, достала ключи, открыла двери, вошла, включив в передней свет, и обернулась к нему лицом, он, как школьник, стоявший перед кабинетом своего нового учителя, остался у порога и сделал, то что любил больше всего — опустил руки в карманы своего черного пальто.

— Что не заходите? — удивленно спросила она.

Опомнившись и уверенно переступив порог квартиры, он зашел в маленькую прихожую и сразу оглянулся по сторонам. Это была небольшая, но просторная студия, выполненная чисто в корейском минималистическом стиле — удобство сочеталось с практичностью. По внешнему виду и обстановке невозможно было определить, чья эта квартира — женщины или мужчины — она была настолько простой и в тоже время универсальной, что Виктору показалось, будто он бывал тут уже тысячу раз. Все в ней указывало на то, что здесь живет человек свободный и предпочитающий уединение, но вместе с тем таинственный и многогранный.

— Снимайте верхнюю одежду, я высушу ее, — Алиса выжидательно встала перед ним.

Виктор без стеснений аккуратно отдал ей свое пальто и остался в одном из своих любимых костюмах — темно-сером в мелкую полоску — конечно, сшитым под заказ.

— Садитесь, пожалуйста, — она глазами указала на небольшой, теплого цвета диван. — Я скоро подойду.

Устроившись поудобней, запрокинув ногу на ногу, он, как истинный президент, оставил первые впечатления позади и принялся анализировать. Наконец-то у него появилась уникальная возможность узнать Алису изнутри, понять, чем она дышит, интересуется, что ей нравится, и что ей волнует. Однако почти сразу же натолкнулся на препятствие — ни на стенах, ни на книжных полках, ни на маленьком письменном столике не было фотографий или каких-либо особенных вещей, указывающих на определенного человека. Кроме красивого зеленого растения напротив окна, да уймы книг на самые разные темы (в основном, по экономике), ничего сугубо личного. Это его озадачило и заставило глубоко задуматься: «Да она еще более скрытна, чем я…. Разобраться в ней будет труднее, чем я себе предполагал».

Послышались шаги, через раздвижные стеклянные двери вошла дипломат. Сегодня на ней был светло коричневый костюм, белая лоснящаяся рубашка; серебристые волосы как всегда аккуратно уложены, и ни на ее лице, ни на одежде не было заметно признаков недавней непогоды. В руках она держала две чашки. Виктор встал.

— Прошу прощения, что заставила долго ждать, — сказала она своим обычным холодным вежливым тоном и поставила чашки на столик перед президентом. Они оба сели на пол друг напротив друга.

— Все в порядке.

— Тогда пейте, вам нужно согреться. Только осторожно, он горячий, — Алиса посмотрела в сторону стола, где из двух голубой и розовой неоновых чашек струился приятный лиственный аромат Эрл-грея.

— Спасибо, — он взял голубую, слегка подул и сделал пару глотков — тепло тонкими струями медленно растекалось по его телу, оставляя на языке сладкое послевкусие. Он понял, что впервые наслаждался этим классическим напитком, хотя до этого ему ни раз приходилось распивать его с деловыми партнерами и отцом. Но истинный смысл чаепития он осознал только сейчас в этой тихой уютной квартире, когда за окном все еще шел дождь. «Неужели чай может приносить такое удовольствие?». Ему, человеку, который много что успел опробовать в своей жизни, такое было в новинку. И это было прекрасно.

Однако увлечение этим процессом не мешало ему внимательно следить за тем, что делала его дипломат. Она, следуя всем правилам корпоративной этики, дождалась, пока ее начальник первым сделает глоток и только тогда сама прикоснулась к напитку. На секунду закрыла глаза и погрузилась в успокоение, а когда открыла — увидела на себе пристальный взгляд президента. Ей показалось, что он пытался забраться к ней в душу. Тогда она тоже бесцеремонно уставилась на него, отчего президент вошел в замешательство и медленно опустил голову, делая вид, что его волнует количество листьев в чашке.

Виктор не знал, зачем пришел сюда, и что ему было здесь нужно. Он начал корить себя за то, что проявил слабость тогда, сказав те слова. «С чего я решил, что она будет на них отвечать? Это непохоже на меня…». В его голове было пусто.

— На улице вы спросили меня, смогу ли я скучать за Вами, как за Кореей. Вы действительно хотите узнать ответ? — ее голос был для него необычайно звонок. Он поднял голову и не раздумывая ответил:

— Нет. Прошу меня извинить, что заставил Вас чувствовать себя неловко.

— …Я бы не смогла скучать по Вам так же…потому что…у меня нет к Вам чувств…однако время очень многое может изменить…, — она смотрела на него спокойно, уверенно и даже несколько печально.