Я отшатнулась назад – мне было противно его прикосновение.

Я отшатываюсь назад, опрокинув стакан воды со льдом, так что она разливается по столу. Джексон говорит мне, что все в порядке, не нужно плакать. Что он рядом.

Я больше ни секунды не могла оставаться с мистером Пикеттом. Не хотела. Мне было наплевать, что меня могут исключить навсегда. Мне было наплевать на все остальное – я должна была вернуться к своим подругам и защитить их. Мы были нужны друг другу.

Я вскочила из-за стола и бросилась к двери.

Я рывком открываю дверь. Звенит колокольчик.

Я выбежала под дождь, волосы и одежда тут же промокли насквозь, слезы застилали глаза, снова загрохотал гром.

Голос Джексона гремит где-то рядом, он кричит, чтобы я подождала его, и пытается догнать меня на залитой солнцем улице.

Вокруг меня бушевал ливень, вспышки света сбивали с толку. Я не знала, куда бежать. Тот мужчина выкрикивал мне вслед мое имя.

– Филомена Пикетт! – кричал он. – Вернись немедленно! Ты моя!

Но я лишь бежала быстрее, быстрее, еще быстрее – к свету. Я просто хотела убежать. Сойдя с бордюра, я оступилась, тротуар кончился неожиданно. И как раз когда я развернулась, меня ослепил свет фар, и я лишь успела заслониться рукой, а потом…

Меня внезапно хватают за талию и дергают так, что я едва не падаю. Рывок словно оглушает меня. Машина сигналит и проезжает мимо, водитель ругается на нас. Светит солнце, но лицо у меня мокрое от слез.

Джексон тяжело дышит, широко раскрыв глаза. Он по-прежнему держит меня.

– Боже, Мена, – говорит он. – Что ты творишь? Ты просто взяла и выбежала на улицу. Ты…

– Я умерла, – отвечаю я, и слезы снова катятся из моих глаз. Физическая боль еще отдается в моем теле. Дрожь, темнота. Абсолютная пустота. Я смотрю на Джексона. Потрясенная, раненая.

– Джексон, – слабым голосом повторяю я снова. – Я умерла.

Он не знает, как это понимать, но крепко обнимает меня. Сквозь рубашку я чувствую, как колотится его сердце, его рука касается моего затылка.

Я отстраняюсь от него, я не хочу, чтобы он касался меня. Не хочу, чтобы мужчины касались меня. Джексон ошарашен этим, но не настаивает. Он же не Антон. Он лишь снова отводит меня к стене кинотеатра, внимательно наблюдая за мной на случай, если я снова брошусь бежать.

– Пожалуйста, расскажи мне, что случилось, – просит он. – Я не понимаю.

– Он доплатил за меня, – говорю я, и мне становится тошно от этих слов. – Он… – Прикрыв глаза, я качаю головой, я не хочу продолжать.

– Почему ты выбежала на улицу? – спрашивает он, стараясь пропустить те моменты, о которых я не способна говорить.