— Поэтому думаю, я могу вернуть тебе

машину. Если хочешь, можешь переехать обратно.

Краем глаза, я видел как счастливо улыбалась мама, и могу поспорить, что в этом

была и доля ее заслуги. Под невозмутимой маской отца проступило что-то

человеческое, а затем, словно через силу, он выжал из себя:

— Прости.

В этом слова было больше чувств, чем за последние хрен знает сколько лет, за

исключением, конечно, тех моментов, когда он орал на меня. После этих слов отец

еще раз налил себе виски, залпом опустошил бокал и отправился в свой кабинет,

оставив нас с мамой наедине. Она улыбалась. Это не была вынужденная улыбка,

однако что-то в ее глазах была еще. Тревога, что ли…

— Данечка, — сказала женщина, и я напрягся, а она между тем замешкалась.

— Там… Там Матильда приходила…

— Что она слышала? — бесцеремонно прервал мать, хмуря брови.

— Достаточно, — неопределенно ответила она.

Большего мне было не нужно, дабы подорваться со стула и в течении секунды

оказаться у двери Марголис.

Я тарабанил, как ненормальный. Моя девочка сейчас накрутить себе невесть что и

я не могу стоять в стороне и наблюдать за тем, как она отдаляется от меня.

Я стучал и стучал, ровно до тех пор пока дверь не открылась. Но открыла мне не