вкусе, но на раз сойдет.

Желание дать этому нарциссу по роже возродилось еще новой силой и, видит Бог,

только метр пропасти между балконами не дал мне этого сделать!

— Т-ты, — заикаясь и злобно зыркая, выплюнула, — в своем уме?! Да будь ты

самым последним человеком на земле, я бы и то на тебя не посмотрела! Сдался ты

мне!

Вероятно, его задели мои слова, иначе как еще можно объяснить его перекошенное

лицо.

— Ну и дура! — прогорланил этот «умный» человек. — Хотя… Чего я вообще перед

тобой тут распинаюсь?! — усмехнувшись добавил, а после окинув меня

презрительным взором, ядовито произнес, — зря ты отказалась, это был твой

единственный шанс узнать, каково это быть с кем-то у кого нет прыщей и кто знает,

что делать своими руками.

Мое лицо горело. Я едва ли подавила в себе желание закрыть его руками.

Между тем этот моральный инвалид, с явными признаками спермотоксикоза, глазел

на меня так, будто я была добычей. Его гадкие слова казалось клеймом въелись в

мою память. Но и этого ему оказалось мало, он решил меня добить

— Купи себе нормальных шмоток, гном. И глядишь и тебе что-то перепадет. Может

людей перестанешь бить, подобреешь, — хмыкнул, а затем невозмутимо пожав

плечами, развернулся и ушел, оставив меня растоптанную и униженную.