никакого смысла, да и правду всегда легче сказать. Однако, обсуждать свои дела в

присутствии посторонних я по меньшей мере не горела желанием.

Папа должно быть понял почему мое молчание затянулось дольше положенного,

поэтому встав из-за стола твердым голосом изрек:

— В кабинет.

Ирочке лишь оставалось провожать нас изумленным взором, а мне вяло плестись

хвостиком за отцом.

— Я внимательно тебя слушаю, — произнес мужчина, стоило нам только ступить за

порог его кабинета и закрыть дверь.

Мои глаза бегали, а лицо вероятно выражалось глубокую скорбь вперемешку со

смущением.

— Декан сказал, чтобы я помогала студентам или отчислят, — зажмурившись

пропищала.

до меня донесся тяжелый вздох.

Я знала, что папа грезил мечтами сделать из меня адвоката. На эту профессию

училась мама, пожалуй, он хотел чтобы я пошла по ее стопам. Признаюсь, в начале

первого курса я еще старалась, но одних стараний бывает мало. Кроме этого,

нужно еще желание, а его у меня не наблюдалось. Все было мне чуждо. Эти статьи,

уголовный кодекс. Единственное в чем я действительно была хороша так это в

спорах, но отчего-то мне кажется что доказывать свою точку зрения в суде и