— Опа. Новенький. Проснулся, спящая красавица?
Дженсен её проигнорировал:
— Стакс, есть минутка? Я хочу с тобой поговорить.
Стакс осторожно обошёл Циклопа, благодарный за помощь, но опасающийся последствий, к которым она могла привести:
— У нас тут всё путём, Дженсен.
— Дженсен, — повторил парень в татуировках. — Всплывший[2].
И он хрюкнул над собственной шуткой.
Бэлль окинула Дженсена с головы до пят насмешливо-плотоядным взглядом и указала на его руки:
— Что там у тебя, «Шариф», да? Знаю. Первый сорт, — она пожала плечами и положила ладонь на бедро. — Но металл не мой. Всегда выбираю «ТЮМ».
Он не отвёл взгляда:
— Что у тебя за ноги, тяжёлые «Аресы»? И как тебе сорокапроцентная интенсивность отказов?
По выражению лица Бэлль Дженсен понял, что надавил на болевую точку. Может, аугментации «Тай-Юн Медикал», конкурентов «Шариф индастриз», и были популярнее, но им было далеко до изящности и надёжности шарифовской продукции.
Бэлль пожала плечами:
— Мне норм. Как-то раз пинком оторвала мужику башку. Могу повторить, хочешь посмотреть?
— Воздержусь, — сказал он и жестом позвал Стакса за собой. — Мне нужен кофе, пошли внутрь.
— Увидимся, Дженсен, — прозвучали им вслед слова Бэлль.
Торн стояла на верхнем этаже у окна, и проходившие мимо сотрудники, наверное, думали, что она впала в прострацию, наблюдая за двором. Как только Дженсен и другой подучётный вышли за поле её зрения, взгляд её стал рассеянным. Она легко могла бы подключиться к охранной системе клиники и проследить за Дженсеном, просматривая изображения с камер на мониторах, но в этом не было необходимости. Она запрограммировала браслет Адама Дженсена таким образом, что его координаты транслировались ей через инфолинк, так что теперь она могла наблюдать за тем, как чёрный ромб с золотым контуром двигался по коридору к столовой.
Случайный наблюдатель, которому бы выпала возможность встать рядом с Торн, заметил бы, как её глаза блеснули и расфокусировались, а также увидел, как она зашевелила губами, начав безмолвный разговор по инфолинку, защищённый шифрующим устройством в её кармане. Слова, которые она передавала, не были полностью артикулированы, она не произносила их вслух, но её собеседник слышал их так же отчётливо, как если бы они разговаривали, находясь в одной комнате.
Как и обычно, рапорт Торн был лаконичным и по делу. Она не стала тратить время на вступления, а сразу начала излагать факты, замолкнув, когда собеседник изложил ей новые приказы. Несколько секунд она стояла неподвижно, обдумывая их.
Наконец, она приняла приказы единственным произнесённым вслух словом: