– Вас понял, командир, – отчеканил Феликс, сортируя стрелы для своего лука.

Сложив вещи в два рюкзака, прикинули вес экипировки. Получилось килограмм двадцать. Как для армейского марш-броска.

– Осталось только плотно позавтракать и пообедать одновременно, – скомандовал Глеб.

Разложив продукты, не вошедшие в рюкзак, «туристы» стали поедать то, что было невыносимо жалко оставить.

Высоко поднявшееся солнце осветило последствия извержения. Весь северо-восточный склон, еще вчера такой зеленый, выгорел дотла и теперь представлял собой лысую поверхность, усыпанную светло-серым пеплом, похожим на снег. Следы «снега» тянулись километров на двадцать. Кое-где продолжали дымиться остатки крупных скоплений деревьев.

– Поверни ветер в нашу сторону, и мы сгорели бы заживо, – отметил Глеб, и они с Феликсом пошли в южном направлении.

Пройдя километров десять-пятнадцать, путешественники должны были повернуть на запад и преодолеть еще сорок и лишь затем, повернув на север, выйти к местам цивилизации. Там, под видом туристов, они планировали добраться в назначенную точку встречи с Мигелем и Путу.

Все чаще и чаще на пути беглецов встречались доселе невиданные звери. Многие из них были ранены. Всепожирающий пожар согнал их с насиженных мест, и они шли, видимо, к воде. Хищники и травоядные шли буквально бок о бок, не обращая внимания друг на друга. Животные были так измучены, что плелись еле-еле, тяжело дыша и часто останавливаясь. Некоторые ложились и больше не вставали.

За час Глеб с Феликсом прошли не менее шести километров и остановились на берегу неширокой, метров в пятьдесят, спокойной реки. Бессчетное множество зверья пило воду, купалось и зализывало раны. Утолившие жажду отходили назад, а их место занимали вновь прибывшие. На людей они не обращали никакого внимания, разве что расступались при их приближении.

Свинья и выводок выстроившихся по ранжиру поросят окунули мордочки в реку, оставив на поверхности только дырочки пятачков, жадно пили воду.

Вдруг возле крайнего, самого маленького поросеночка вода словно взорвалась, и из нее «выстрелила» голова крокодила. Раскрытая пасть, похожая на гигантские зазубренные щипцы, в одно мгновение сомкнулась, и из нее донесся пронзительный визг поросенка. Звери застыли на месте, и только свинья с выводком отпрянула от воды. Крокодилья пасть погрузилась в воду, и снова наступила тишина.

– Воистину, кому война, а кому мать родна. У всех зверей перемирье, а у этих пир! Придется нарубить кустарника и сделать из него подобие корзины-щита, – сказал Глеб.

Углубившись в заросли, мужчины стали выбирать заготовки для большой корзины. Феликсу приглянулись пышные побеги бамбука за хитросплетеньем лиан. Воодушевленный ловкостью, с которой Глеб перерубил ветку, он со всего маху рубанул по лиане, висящей над его головой. Лиана, находящаяся в состоянии растянутой пружины, разделилась на две части и нижним концом очень сильно, до искр в глазах, треснула рубаку по лбу. Неожиданный сокрушительный удар сшиб Феликса с ног, и на него обрушилась собиравшаяся годами в переплетении лиан целая куча мусора. И, что самое неприятное, это дерьмецо кишело полчищами муравьев, жучков и паучков. Лишившись по вине Феликса жилья и жаждая мести за подобный вандализм, они мгновенно расползлись по нему, проникая к самым нежным, сокровенным частям распластанного на земле тела и непрерывно истязая его болезненными укусами. С дикими воплями он вскочил на ноги. Яростно махая руками и стряхивая с себя мусор с жучками-паучками, рванул на открытую местность. Для полной ликвидации агрессоров ему пришлось раздеться догола и, как обезьяне, ногтями вычесывать мелких паразитов из своей буйной «растительности».