– Я рада, что он не сделал этого, – пробормотала она и поглядела на служанку. – Я чувствую такую привязанность к этой малышке, Хетти. Она все время возвращается в мою жизнь. Я должна помочь ей, правда?

– Сначала вы позаботьтесь о себе, вот что вы должны сделать, – строго заявила Хетти. – Я принесу вам что-нибудь поужинать, а когда совсем стемнеет, посижу с ней, а вы поспите. Вам понадобятся для этого все силы. Нам обеим.

Всю следующую неделю Эмили провела словно в трансе от тревоги и отчаяния. Она так волновалась за Лиззи, что не спала ночами, а днем, словно зачарованная, наблюдала, как, постукивая, движутся оси прядильной машины. «И так будет всегда, день за днем, год за годом, – подумала она. – Я буду такой же, как другие девочки, все эти женщины, и в моей жизни не будет ничего другого. И если Лиззи умрет, из моей жизни исчезнет все, что я когда-либо любила».

Она наблюдала, как мастер Криспин прохаживается по цехам фабрики. Однажды он подошел к ее машине. Девочка подумала, что он заговорит с ней о Лиззи, но это оказалось не так. Он прошел мимо, глаза его блестели.

– Мастер Криспин! – позвала она. – Можно спросить вас, мастер Криспин? – Он замер на полсекунды, услышав высокий девичий голос у себя за спиной. Повернул голову, даже не узнав ее, и лишь раздраженно махнул рукой, веля ей возвращаться к работе.

– Я даже не знаю, где Лиззи. Не представляю себе, поправилась ли она, жива ли вообще, – пожаловалась она Сэму во время обеденного перерыва. – И я боюсь пойти в дом мисс Сары и спросить у нее.

– Но ты должна спросить. Я пойду с тобой, – сказал Сэм. – Если хочешь, я схожу вместо тебя.

Эмили только головой покачала.

– Мастер Криспин рассердится, – сказала она. – Я в этом уверена. Я так боюсь его, Сэм. И миссис Блэкторн тоже. Я как-нибудь узнаю, но не стану спрашивать у парадной двери.

Вместо этого при всякой возможности она старалась подобраться поближе к кухонной двери. Приходила туда каждый день, но на нее никто не обращал внимания. Однажды вечером она увидела Хетти, стоящую во дворе, – та зевала и потягивалась, как если бы всю ночь не спала, – и, воспользовавшись возможностью, подбежала к ней.

– Извините, – сказала она. – Вы можете рассказать мне о Лиззи?

Хетти скрестила руки на груди. «И что теперь? – подумала она. – Если я скажу правду, эта девочка и еще бог знает кто из учеников будут каждый день приходить и спрашивать о ее здоровье. И тогда секрет мисс Сары раскроется, и у них с матерью, которая притворяется, что ничего не знает, будут неприятности, в этом я совершенно уверена. И я тоже попаду в беду».

– Что о ней? – медленно протянула она, пытаясь найти решение проблемы.

– Она… – Эмили все еще не могла задать этот вопрос. – Как она?

Хетти бросила быстрый взгляд на стоявшего с другой стороны двора мастера Криспина и быстро приняла решение.

– Ее забрал доктор Окстон, – сказала она. «Как бы там ни было, именно эти слова велела мне говорить миссис Блэкторн, – подумала женщина. – Я просто повторяю их». – Она в надежных руках, – благожелательно добавила она, потому что Эмили выглядела ужасно напуганной и расстроенной. А затем вернулась обратно в дом, крепко закрыв за собой дверь кухни. Прислонилась к ней спиной, пытаясь успокоиться.

– Это был грех, Хетти Гэмбл, – сказала она сама себе. – Эта бедная девочка с ума сходит от беспокойства. Но что я могу ей сказать? Лиззи погрузилась в такой глубокий сон, не шевелится, не ест, не говорит ничего; она словно умерла. Лучше, чтобы эта девочка надеялась, чем знала, как обстоят дела на самом деле.

– Что ты узнала? – спросил Эмили Сэм. Он стоял в отдалении с Мириам, подпрыгивая на месте от нетерпения и дожидаясь, пока она вернется с вымощенного булыжником двора.

Та покачала головой.

– Ничего существенного. Доктор забрал ее с собой, вот и все, что я узнала.