Дежурный передал срочное сообщение своим коллегам, и очень скоро новость достигла мэра Милагре и распространилась по всем оставшимся поселениям. Все, кто не покинет Лузитанию в течение часа, будут уничтожены. Это сообщение за несколько минут собрало вокруг кораблей сотни человеческих семей в тревожном ожидании. Характерно, что на отлете в последнюю минуту настаивали только люди. Поставленные перед лицом неотвратимой смерти своих отцов, материнских деревьев и братьев, пеквениньос не чувствовали никакой необходимости спасать собственные жизни. Кем они будут без своего леса? Лучше умереть среди любимых, чем быть вечными скитальцами в далеких лесах, которые не были и никогда не будут их лесами.

Что касается Королевы Улья, она уже отправила свою последнюю дочь-королеву и сама не имела особого желания улетать. Она была последней из Королев Ульев, родившихся до того, как Эндер уничтожил их родную планету. И она думала, что и ее должна постичь та же смерть, только на три тысячи лет позднее. Кроме того, говорила она себе, как сможет она жить где-то далеко, если ее прекрасный друг, Человек, укоренился на Лузитании и не покинет планету? У Королев прежде не бывало таких мыслей, ни одна Королева Улья прежде не имела друзей. Никогда не бывало раньше, чтобы у Королевы Улья появился собеседник, который не был бы по существу ею самой. Для нее слишком печально будет жить без Человека. И раз уж ее жизнь перестала быть важной для выживания ее вида, она поступит величественно, храбро, трагически, романтически и максимально просто – она останется. Ей нравилась мысль о благородстве в человеческом смысле, и это убедило ее, к ее собственному удивлению, что в результате тесного контакта с людьми и пеквениньос она изменилась. Они изменили ее, вопреки всем ее ожиданиям. За всю историю ее народа не было такой Королевы Улья, как она.

– Я бы хотел, чтобы ты улетела, – сказал ей Человек. – Мне бы хотелось знать, что ты будешь жить.

Но на этот раз она не ответила.

Джейн была непреклонна. Команда, работающая над дешифровкой языка, должна покинуть Лузитанию и вернуться к работе на орбите планеты десколадеров, конечно вместе с нею самой. Никто не оказался настолько глуп, чтобы сожалеть о выживании личности, которая совершила все межзвездные перелеты, или команды, которая могла, вероятно, спасти в будущем все человечество от десколадеров. Но когда Джейн настояла, чтобы Новинья, Грего, Ольяду с семьей тоже полетели, ею руководили отнюдь не мотивы нравственности. Валентина тоже была проинформирована, что, если она не придет со своим мужем, детьми, их судовой командой и друзьями на корабль Джакта, Джейн будет вынуждена потратить ценные ресурсы, чтобы перенести их без их согласия и без космического корабля.

– Почему мы? – возражала Валентина. – Мы не просили об особом отношении.

– Меня не интересует, просили вы или нет, – отрезала Джейн. – Ты сестра Эндера. Новинья – его вдова, а ее дети являются его приемными детьми; я не могу смотреть на то, как вас убивают, когда в моей власти спасти семью моего друга. Если ты считаешь нечестным воспользоваться привилегиями, ты расскажешь мне об этом потом, а сейчас отправляйтесь на корабль Джакта, чтобы я могла выкинуть вас из этого мира. И ты спасешь больше жизней, если не будешь тратить еще одно мгновение моего внимания на бесполезные споры.

Со смешанными чувствами стыда и благодарности за то, что они и их любимые покинут планету в течение ближайших часов, команда исследователей десколадеров собралась в звездолете, который Джейн перенесла подальше от переполненного посадочного поля, а остальные спешили к кораблю Джакта, который она тоже перенесла в безопасное место.

Но все-таки многие из них при появлении флота почувствовали что-то похожее на облегчение. Они так долго жили в его черной тени, что когда он наконец появился, это принесло хоть и временное, но освобождение от бесконечной тревоги. Все решится в течение часа или двух.

В шаттле, который кружил по высокой орбите над планетой десколадеров, обессиленный Миро неподвижно сидел перед своим терминалом.

– Не могу работать, – признался он наконец. – Не могу сосредоточиться на дешифровке, когда мои близкие и мой дом находятся на краю гибели.

Он знал, что Джейн, пристегнутая к койке на корме корабля, сосредоточена на том, чтобы бросать корабль за кораблем с Лузитании в новые колонии, совсем еще слабо подготовленные, чтобы принять переселенцев. А он в это время только и делает, что раздумывает над молекулярными посланиями загадочных чужаков.

– Ну а я могу, – заявила Квара. – В конце концов, эти десколадеры являются угрозой не только маленькой колонии, а всему человечеству.

– Ты такая умная, – натянуто похвалила Эла. – Видишь дальнюю перспективу.

– Посмотрите, что мы получаем от десколадеров, – настаивала Квара. – Посмотрим, сможете ли вы увидеть то же, что и я?

Эла вызвала информацию с дисплея Квары на свой терминал, Миро сделал то же самое. Можно как угодно относится к Кваре, но в своем деле она мастер.

– Видите? Что бы еще ни делала эта молекула, она точно повторяет структуру, предназначенную для связывания с теми же рецепторами мозга, что и молекула героина.

Трудно было не согласиться с очевидным соответствием. Но Эла не хотела верить.

– Они могли сделать это, – запротестовала она, – только если бы использовали историческую информацию, содержащуюся в формулах десколады, которые мы отправили им, чтобы построить человеческое тело, изучить его и найти химическое вещество, которое могло бы иммобилизовать нас безумным удовольствием, пока они будут делать с нами, что захотят. Но у них не было времени вырастить человека с тех пор, как мы отправили им эту информацию.

– Вероятно, они не строили целое человеческое тело, – сказал Миро. – Вероятно, они такие эксперты в чтении генетической информации, что могут экстраполировать то, что в ней содержится, чтобы разобраться в человеческой анатомии и физиологии непосредственно по нашей генетической информации.