14
«Возможно, так они общаются с животными»
Как только адмирал Бобби Лэндс узнал, что ансибельная связь с Межзвездным Конгрессом восстановлена, он отдал приказ флоту, идущему к Лузитании: незамедлительно сбросить скорость до порога невидимости. Корабли подчинились мгновенно, и он знал, что в ближайший час операторы телескопов Лузитании увидят словно возникший из небытия флот. Корабли могут мчаться к Лузитании на огромной скорости, их массивные противоударные экраны всегда готовы защитить их от разрушительного столкновения с межзвездными частицами.
Стратегия адмирала Лэндса была проста. Флот подойдет к Лузитании на максимально высокой скорости, когда еще не проявляются релятивистские эффекты, и запустит Маленького Доктора в момент максимального сближения – не позднее чем через пару часов, – а затем флот повернет назад уже на релятивистской скорости, так быстро, чтобы возвратная волна от срабатывания молекулярного дезинтегратора не захватила ни один корабль в свое всеразрушающее поле.
Хорошая, простая стратегия, базирующаяся на предположении, что у Лузитании нет защитников. Но Лэндс не считал такое допущение бесспорным. Оказалось, что мятежники Лузитании располагали достаточными возможностями, чтобы перед самым прилетом флота к месту назначения полностью разорвать связь военной экспедиции с остальным человечеством. Не важно, что все приписывалось чрезвычайно мощной и всепроникающей программе компьютерного саботажа, не важно, что начальство уверяло адмирала, будто вредительская программа уже уничтожена разумными, но решительными действиями, рассчитанными на уничтожение угрозы как раз перед прибытием флота к месту назначения. Лэндс не собирался обманываться иллюзией беззащитности. Враг показал, что обладает неведомыми качествами, и Лэндс был готов ко всему. Шла война, тотальная война, и он не мог позволить, чтобы его миссия оказалась под угрозой из-за небрежности или излишней самоуверенности.
С момента получения приказа Лэндс четко осознавал, что останется в человеческой истории как Ксеноцид Второй. Не так-то просто решиться уничтожить разумную расу, особенно зная, что свинксы Лузитании были, если верить сообщениям, столь примитивными, что сами по себе не несли ни малейшей угрозы человечеству. Даже когда чужаки представляли собой бесспорную угрозу, как жукеры во времена Ксеноцида Первого, нашлась какая-то жалостливая душа, назвавшая себя Говорящим от Имени Мертвых, которая сумела написать яркую сказку об этих кровавых монстрах, придумав какое-то утопическое пчелиное общество, которое в действительности не хотело причинить вреда человечеству. Как мог автор этой книги точно знать намерения жукеров? Книга была совершенно чудовищной еще и потому, что она покрыла позором имя мальчика-героя, который так великолепно победил жукеров и спас человечество.
Лэндс не колеблясь принял командование карательным флотом и, как только рейс начался, стал каждый день проводить значительное время, изучая скудную информацию об Эндере Ксеноциде. Мальчик, конечно, не знал, что на самом деле командует по ансиблю реальным человеческим флотом; он думал, что загнан в рамки до жестокости строгого расписания тренировочных сражений на симуляторе. Тем не менее в момент кризиса он принял правильное решение – использовать оружие, запрещенное к применению против планет – и взорвал последний мир жукеров. Угрозы человечеству больше не существовало. Он поступил верно, именно так, как требует искусство ведения войны, и по ее окончании мальчика заслуженно осыпали почестями как героя.
Но всего за несколько десятков лет эта вредная книга – «Королева Улья» – повернула вспять поток общественного мнения, а Эндер Виггин, став фактически изгнанником, улетел сначала в новую колонию губернатором и вскоре полностью исчез из истории. Его имя стало синонимом злодейства, уничтожения добрых, миролюбивых, но неверно понятых разумных видов.
«Если люди могли повернуться спиной к безвинному ребенку, что они сделают из меня? – снова и снова спрашивал себя Лэндс. – Жукеры были жестокими, бездушными убийцами, у которых имелся флот, оснащенный опустошительной, смертельной мощью, в то время как мне предназначено уничтожить свинксов, которые, конечно, внесли свою лепту в дело убийства, но не слишком преуспели – на их счету только пара ученых, которые вполне могли нарушить какие-нибудь табу. Очевидно, что у свинксов нет и в обозримом будущем не предвидится ни малейшей возможности подняться над поверхностью своей планеты и бросить вызов доминированию человеческой расы в космосе.
И все же Лузитания опасна не меньше, чем жукеры, возможно, даже более, поскольку по ней свободно разгуливает вирус, который убивает каждого, кто заразится им, если в течение всей оставшейся жизни жертва не получает постоянные дозы противоядия, эффективность которого все время снижается. Кроме того, вирус известен своей склонностью к быстрой адаптации.
Пока этот вирус находится на Лузитании, опасность невелика. Но однажды двое самонадеянных ксенологов с Лузитании – в официальных рапортах их именовали как Маркос «Миро» Владимир Рибейра фон Хессе и Кванда Квеньятта Фигуэйра Мукумби – нарушили условия колонизации и закон «никаких технологий» и передали свинксам запрещенные знания и биоформы. Межзвездный Конгресс отреагировал соответствующим образом – вызвал нарушителей на суд на другую планету, где, конечно, они содержались бы под карантином, но наказание должно было быть быстрым и жестоким, чтобы больше никто на Лузитании не поддался искушению пренебречь мудрыми законами, которые защищали человечество от распространения вируса десколады. Кто мог подумать, что такая слабая человеческая колония решится противостоять Конгрессу и откажется арестовать преступников? Восстание не оставило Конгрессу иного выбора, кроме как послать флот и уничтожить Лузитанию. Ведь чем дольше Лузитания остается в руках мятежников, тем выше риск того, что с планеты отправится корабль и посеет ужасную пандемию среди остального человечества, чего нельзя было допустить.
Все было ясно. И все же Лэндс понимал, что как только опасность минует, как только вирус десколады перестанет представлять угрозу для людей, они тут же забудут, как велика была опасность, и начнут разводить сантименты вокруг погибших свинксов, бедных-несчастных жертв жестокого адмирала Бобби Лэндса, Ксеноцида Второго.
Лэндс не был бесчувственным. Мысль о том, как его будут ненавидеть, не давала ему спать. И, несмотря на все уважение к возложенному на него долгу, он не был жестоким, и мысль о том, что он уничтожит не только неизвестных ему свинксов, но и целое человеческое поселение на Лузитании, занозой ныла в его сердце. Никто в его флоте не усомнился бы, что он выполнит веление долга без энтузиазма, но в то же время никто не сомневался в его беспощадной решимости.
Адмирал снова и снова возвращался к одной и той же мысли: «Если бы только появилась возможность… Если бы только, когда я свяжусь с Конгрессом, мне сообщили, что найдено действенное противоядие или вакцина против десколады. Что-нибудь такое, что могло бы убедить всех – опасности больше нет. Что-нибудь, что могло бы удержать Маленького Доктора на привычном месте во флагмане».
Но эти мечты даже нельзя назвать надеждами. Никаких шансов. Даже если на Лузитании найдут средство, как об этом узнать? Нет, Лэндсу придется сознательно сделать то, что Эндер Виггин сделал по неведению. И он сделает. И переживет последствия. Станет опускать глаза, когда его будут проклинать. Он будет понимать, что сделал то, что должно, ради спасения человечества, а перед этим меркнет все, и не имеет значения, превозносят тебя или ненавидят – не важно, заслуженно или нет.