– Мерседес, тебе подкидывают окровавленных детей!

– Шиван, это жертвы, и они определенно не просили убивать своих родителей, чтобы расстроить тебя.

– Жуть… – Она присела – вернее оперлась – на край моего стола и уставилась на свои ноги. – Обычно, когда мы ссоримся, ты не бываешь такой злой.

– Обычно мы ссорились из-за глупых пустяков, – парировала я.

Порывшись в разбросанных на столе бумагах, я отыскала свой мобильник и узнала, что время близится к половине девятого; я провела уже почти пять часов за рабочим столом. Madre de Dios! Развернувшись на стуле, я увидела, как Стерлинг быстро стучит по клавиатуре, а рядом Эддисон, сидя за своим прибранным с одержимой аккуратностью столом, пристроил ноги на угол и раскрыл на коленях толстую папку документов.

– Эй, hermano…[25] – окликнула я его.

– Принеси мне что-нибудь.

– Лады.

Вытащив сумочку из нижнего ящика, я направилась к лифту. Через мгновение потрясенная Шиван последовала за мной.

– Что это… что за разговор? О чем?

– Нам необходим кофе.

– Но у меня полно работы.

– Тогда зачем ты околачивалась у моего стола? – Давая выход раздражению, я с излишней силой вдавила кнопку вызова и еле удержалась от того, чтобы не продолжать давить на нее. Такое уж выдалось утро. – Идешь или нет?

– Мерседес…

Двери лифта открылись, я шагнула в кабину и, развернувшись, вопросительно взглянула на нее. Тихо выругавшись, Шиван присоединилась ко мне.

– Я не захватила кошелек.

– А удостоверение?

– Есть.

– Тогда, поскольку позже ты сможешь вернуться на свое рабочее место, я вполне уверена, что мне под силу избавить от затрат на кофе даже тебя.

– И как же это понимать?