– Стой!

Рванувшись, я едва успел поймать мелкого за плечо. Шустрый, как кошак, он развернулся одним движением и невероятно быстро полоснул заточкой пространство перед собой.

– Твою!.. – отшатнувшись, я недоуменно уставился на глубокую царапину, наискось пробороздившую предплечье.

– Я же предупреждал… – флегматично прокомментировал Илья, извлекая очередную упаковку пластыря. – Ты своей смертью точно не умрешь. Давай сюда лапу, заклею.

Безропотно подставив руку, провожаю взглядом пятящегося мелкого. Паренек напряжен, щерит мелкие зубы и настороженно смотрит исподлобья. И даже хрустнувший под ногой раздавленный «чупа-чупс» неспособен отвлечь его внимание.

– Булат, ты совсем обалдел?

Пацан дергано пожимает плечами:

– Зачем хватал?!

Шумно выдыхаю, мысленно считаю до трех. Сплевываю.

– За тебя, дурня, побеспокоиться решил. Глупость свою осознал. Вижу, что парень ты резкий, как понос. Кстати, собачек вон тех не опасаешься?

Кивком указываю на крупную стаю разнокалиберных псов, лениво трусящих по проспекту. Не дворняги, а сбившиеся в группу породистые собакены. От замурзанных пекинесов и усеянных колтунами пуделей до поджарых овчарок и огромного седого алабая.

Мелкий бросает быстрый взгляд за спину, прищуривает на секунду глаза, затем качает головой:

– Не, они поели недавно. Вон, у главных бойцов брюхо раздутое. А мелкие – те всегда голодные. Но если близко не подходить – то не нападут, сами боятся. И Уксус вон с ними, дворовый наш, мы кормили его раньше. Бутерброды мои ел, а Лешкины – никогда, ему мамка с ке… с кетчупом делала! Только не подходит он больше, рычит почему-то…

К концу предложения уверенности в голосе Булата поубавилось. Прекратив пятиться, он затоптался на месте, зажатый между двумя потенциальными угрозами.

Мне и самому стало неуютно, после того как пара овчарок заинтересованно покосилась в нашу сторону, а затем резким маневром вывалилась из стаи – уходя на фланги и беря нас в клещи. Лишь грозный рявк алабая вернул их на место.

Покосившись на наблюдательного паренька, уточняю:

– А что они хоть жрут-то? Мешки с кормом больше не завозят, консервы им не вскрыть, а зайцы с кроликами в городе не водятся.

Булат безразлично пожимает плечами:

– Да как и мы. До чего дотянутся – то и сожрут.

– И трупы?