— Это и указывает на то, что связь есть, — стоял на своем шеф Эмиль. — Эти двое связаны… — узловатые пальцы аккуратно подцепили, казалось игрушечную, кофейную чашку, и поднесли к мясистым толстокожим губам.

Они сидели за столиком кафе. Место выбрала Ангелика. Можно, конечно, было поговорить в ее кабинете, но она специально выбрала общественное место, чтобы не оставаться наедине с этим ушлым громилой.

Отпив из чашки, гигант легким, совсем не сочетавшимся с его грубой внешностью движением вернул чашку на блюдце.

— Я вовсе не хочу сказать, что это Макс убил Айна… Я лишь предположил, что между новым управляющим и его убитым предшественником есть связь…

— Если за таковую считать намерение третьего лица, или даже лиц, навлечь на Макса подозрения… в том числе и ваши… — с подчеркнутой иронией заметила Ангелика.

— Возможно… — примирительно развел ладонями шеф корпполиции. — Я даже склонен предположить, что это именно так.

— Тогда в чем проблема, Эмиль? — Ангелика приняла свою привычную позу: кокетливо заложила ногу на ногу и немного отстранилась от столика так, чтобы ее острые худые колени оказались направлены точно на собеседника.

— Проблема в том, Ангелика, что у меня уже четыре трупа и один живой Макс, — серьезным тоном произнес полицейский — …и никаких зацепок, — он равнодушно посмотрел на колени и после короткой паузы добавил: — Я вынужден передать дело в Бюро расследований… и меня нисколько не радует то, что агенты Бюро станут шнырять по моему отделению и совать нос везде, где им вздумается…

Слушая его, Ангелика слегка покачивала ногой, придирчиво рассматривая лакированный носок своей туфельки. На ней была короткая черная юбка, строгая белая блуза с жабо и черный полупиджак.

— Насколько мне известно, — она подняла взгляд от туфельки на собеседника, — Макс не отказывался от сотрудничества с вами… — ее взгляд стал стремительно холодеть. — Он отправился на встречу с Айном, несмотря на риск…

— Да, он встретился с ним… и мы не знаем о чем они говорили… Только показания самого Макса…

— У вас есть основания сомневаться в его показаниях? — она снова принялась рассматривать туфельку. — Он мог вообще никуда не ходить… но пошел. Макс программист… хороший программист, и он хорошо понимает что такое включенный телефон в кармане… Зная о том, что вы… — она снова посмотрела на шефа корпполиции — …обязательно станете его прослушивать, он мог бы забыть телефон в машине, или просто сделать так, чтобы вы не смогли получить доступ к нему… но не сделал. Макс не стал препятствовать вам его прослушивать, но он не знал об устройстве, что было у Айна.

— У Макса в голове нейросеть.

— Как и у нас с вами. И что с того? — Ангелика заломила тонкую бровь. — Вас кто-то обязывает записывать все, что вы видите и слышите?

Эмиль не ответил.

— Да, — продолжила тогда она, — Макс не стал записывать разговор… а может и стал, но стер запись. И это не преступление! Это, в конце концов, его голова и его нейросеть! Но это точно не повод, чтобы наседать на него! Вы говорите, что Макс связан с Айном… Но как? — Ангелика блеснула ледяным взглядом. — Каким образом связан? Парень понятия не имел о том, что будет назначен на место Айна. Это было мое решение… — большие серые глаза женщины кололи сталью. — Так что я в большей степени подхожу на роль подозреваемой… не так ли? — холодно усмехнулась она. — Не хотите ли меня допросить?

— Нет. Не хочу.

— В таком случае, — серые глаза продолжали сверлить и колоть мужчину, — прошу вас, директор-комиссар, оставить моего подчиненного в покое.

— Что ж… — пожал плечами черный гигант, — у полиции действительно нет причин для преследования вашего подчиненного… Что же касается ребят из Бюро, которым я передаю дело, то за них я говорить не могу…

— Если у Бюро расследований возникнут вопросы, каких Максу еще не задавали вы и ваши люди, тогда, конечно, они всегда смогут его допросить, но использовать моих работников в качестве наживки ни им, ни вам я более не позволю!