— Ваша связь со мной перестала быть тайной. Уже поэтому вы оказались в весьма щекотливом и рискованном положении. Помимо всего прочего, вы занимаетесь опасным ремеслом. Вы бываете в самых отвратительных трущобах Лондона. — Мак-Алистер вновь ткнул в нее пальцем. — Но ничего этого больше не будет. Можно найти какой-нибудь другой, более безопасный способ помочь тем несчастным женщинам.

Эви с гневом отшвырнула в сторону одеяло.

— Да как вы смеете…

— Вы удираете из дому посреди ночи, чтобы ночевать в лесу. В том же лесу вы целуетесь с незнакомыми мужчинами…

— С одним мужчиной, — поправила его девушка. — С вами.

— Вы надеялись вырвать оружие у маньяка.

— Я не хотела этого. А вот вы отобрали у него пистолет.

— Вы отдали свою невинность первому встречному, фактически, совершеннейшему незнакомцу.

— Отшельнику, солдату, мужчине, которого я люблю, вы, самодовольный, самоуверенный и бессердечный засранец!

Мак-Алистер опешил настолько, что потерял дар речи. На мгновение показалось, что сейчас он сдастся, протянет к ней руки и… Но вместо этого, он лишь замотал головой, словно стряхивая с себя ее слова и непрошеные мысли.

— Вы ведете себя глупо…

— Не смейте! Никогда не смейте указывать мне, как себя вести! Или кем мне быть. Или выглядеть. Все, довольно. Я слишком долго слушала вас. Непозволительно долго.

— Эви…

Девушка не стала ждать, пока он закончит. Для этого не было причин. Слезы застилали ей глаза, и, ничего не видя перед собой, она выбежала из библиотеки, чтобы добраться до своей комнаты, запереться и дать волю слезам. Или гневу.

Мак-Алистер вновь окликнул ее от подножия лестницы, когда она уже успела взбежать на верхнюю площадку. Но Эви не остановилась и не обернулась.

А он не последовал за ней.

Мак-Алистер смотрел, как она убегает от него.

Пожалуй, разговор прошел не совсем так, как он планировал. Он положил руку на перила и шагнул на первую ступеньку, намереваясь подняться за ней. Они должны разобраться во всем. Уладить это недоразумение. Она выслушает его и…

Он поморщился, когда дверь в комнату Эви захлопнулась с таким грохотом, что у него заныли зубы.

Наверное, будет лучше подождать, пока она не остынет и не успокоится, решил он и повернул назад.