– Ты заполняла документы в больнице, милая сестрица.
– Их заполнял ты, сахарный братец.
– Может быть, – вместо того, чтобы растеряться, побледнеть, взбесится, в конце концов, этот дьяволёнок улыбается мне слаще прежнего, трогает прядь волос и, бросив воздушный поцелуй, уходит в другую комнату.
Погоди, милашка, ещё не вечер. Переодеться, говоришь?
******************
– Приходите к нам ещё! – вежливо оттолкнув Бернарда, просовываю голову в дверной проём и энергично машу рукой удаляющейся компании. Бедняги втягивают головы в шеи, блондичик поглядывает через плечо задорными круглыми глазами, а я, поправив капюшон махровой пижамы в виде единорога, натягиваю свою самую слащавую улыбку.
Откашлявшись, дворецкий всё-таки захлопывает дверь. И смотрит на прелестную меня, как на душевно больную. Отлично. Значит, наэлектризованные волосы – ненапрасная жертва.
– Как я справилась? – смотрю на братика, вне себя от восторга. Зажав рот широкой ладонью, он…трясётся от смеха?! Эй-эй! Ты должен был отреагировать не так!
Видимо, обида и удивление, перемешанные с игривостью, слишком явно отразились на лице – Даррен запрокидывает голову и начинает, извиняюсь, ржать во весь голос.
– Ты неподражаема, чертовка.
– Ради тебя старалась, братец. Тебя и твоей репутации. Цени! – многозначительно задержав руку в воздухе, я проскальзываю мимо принца и ныряю в холодильник. Оборачиваюсь, когда в зубах оказывается вкуснейшая морковка, и едва не утыкаюсь носом в мускулистый архитектурный памятник. – Мгм-мгм! – запрокидываю голову, чтобы встретиться с «пугающе серьёзным» взглядом.
– Завтра мы идём в школу. Ты записана в класс «G», – в руках оказывается несколько листов. – Тут пропуск, план здания и небольшие рекомендации. Вечером отправимся в торговый центр – прикупить всё необходимое, заодно побеседуем на тему сложившейся ситуации, – вы, между прочим, ведьму воскресили, а ты говоришь это таким тоном, будто нам сдачу в продуктовом не дали. – Ах, да, – мне протягивают пачку купюр неплохой толщины.
– Деньги мне ни к чему, – отвернувшись, стараюсь не смотреть в горящие серебряные глаза. Ненавижу сидеть на шее. А хуже всего в данном деле то, что мне придётся этим заниматься в ближайшее время. Надо будет подыскать работу.
– Ты хочешь, чтобы я поднялся в твою комнату, взглянул на незаправленную постель, одним лёгким движением руки залез в твою сумочку и…
– У меня нет сумочки, но ты очень убедителен! – выхватив злосчастные бумажки, несусь на второй этаж. – Только попробуй ещё раз заползти в мою комнату!
Стремительно промчалось несколько часов. Наконец добравшись до косметического столика, я даже не заметила, как солнце скатилось к горизонту и небо окрасилось в нежнейший персиковый цвет. Аника с Фрицом бесследно исчезли сразу после того, как я любезно выпроводила членов студсовета, а Даррен с тех пор так и не предпринял попыток посягнуть на моё личное пространство. Прямо скукой запахло.
Пытаясь найти себе хоть какое-нибудь достойное занятие (книжного шкафа в комнате не наблюдалось, а бродить вокруг с хозяйским видом не хотелось), я взбираюсь на массивный подоконник, распахиваю окно и восхищённо смотрю вниз.
За высоченным каменным забором простирается пёстрый, кипящий жизнью город. Гигантские разноцветные дома, неоновые вывески, шум и возня многочисленных прохожих, вездесущие спортсмены, тысячи машин и магазинов, кричащих о своём великолепии на каждом углу. Никогда прежде мне не удавалось взглянуть на весь этот взбудораженный красочный с бесконечным спокойствием.
Никаких преследований. Никаких голодных обмороков.