Спустя час в комнатке с зашторенными окнами и скромной табличкой «Медпункт» закрываются ведьма, чёрный маг, юноша, чей взгляд страшнее любого заклинания, и его безразличный к миру друг.

– ПРЕКРАТИ! – Аника рычит на своего жениха уже в сотый раз, но результат остаётся прежним: вместо того, чтобы утихомирить хохочущего Даррена, её тонкий голосок лишь зажигает румянец на безэмоциональном лице Фрица. – Между прочим, она почти потеряла душу! – однако жестокая правда моментально делает воздух тяжёлым.

Даррен замолкает, опершись локтями на колени и низко свесив голову.

– Т-то есть…уже всё хорошо. Она немыслимо сильна духом, раз смогла так долго противостоять чужеродной энергии.

– Что это? – даже Фриц слегка вздрагивает от тона Даррена.

– Эт-то…ну… – Аника пытается перевести дыхание, мысленно коря себя за резкость и одновременно удивляясь реакции друга. – Магические печати, используемые чёрными колдунами ещё в глубокой древности. Создатель заклинания загоняет жертву внутрь и начинает поглощать её душу, тем самым подчиняя своей воле. Но вместе с потерей души начинает страдать тело: сначала повреждается мозг, за ним – все остальные органы, – Аника многозначительно переглядывается с Фрицем. Даррен остаётся неподвижным. – У неё сильный организм. А душа – словно дикий зверь. Не пройдёт двух суток, как встанет на ноги, – девушка тихо посмеивается в попытках утешить любимого братика.

– Но?

– Н-но?

– Ты же хочешь что-то добавить.

– Я…

– Не лги.

Аника сглатывает тяжёлый ком. Фриц, до сих пор изображающий бесчувственную статую, открывает глаза.

– Она хочет сказать, что такую печать мог создать только по-настоящему могущественный маг. Похоже, у нас завелись тараканы.

– Тараканы?

– Именно. Будь он одиночкой, мы бы без труда учуяли энергетический ком.

– Ты прав. Это объяснит тот факт, что мы ещё ни разу не встречали отдельных ведьм или магов. А ведь их в этом земном уголке, судя по родословной населения, должно быть в десятки раз больше, чем где-либо ещё, – парень наконец поднимается на ноги. Свет полуденного солнца, приглушённый тяжёлыми тучами, освещает его внушительную прямую фигуру. – Найдём их.

– Да.

– Разумеется.

– А пока… – он оборачивается к кровати с искажённым от отчаяния лицом. Но уже спустя пару мгновений начинается весело лыбится. – Что ты ещё мне скажешь, дорогая? – протягивает руку, не обращая внимания на вопящую Анику, и освобождает Рошель от повязанного вокруг губ шарфа.

Девушка моргает стеклянными глазами, затем игриво усмехается и заявляет мягким тягучим голосом: