На самом деле, существа, окружившие друзей, далеко не слабые маги. А в большинстве случаев и не маги вовсе. Даррен знает это настолько же хорошо, насколько не подозревает о намерениях Кайла. Как когда-то не подозревал о его существовании в принципе.

Сомнения и жуткие предположения душат голову принца с тех самых пор, как Рошель упала в его сильные руки бесчувственной куклой. Столь наглое вторжение в семью, столь наглое покушение на её жизнь и на жизнь сестры…столь наглое вмешательство в его планы. Одного из этих пунктов достаточно, чтобы пробудить в молодой душе гнев, не соизмеримый даже с взрывом атомной бомбы.

На помощь Рошель, когда она опутана страхом, приходит неописуемая злость. Злость Даррена заказала в его сердце номер с пожизненным проживанием ещё очень давно, поэтому в качестве помощника страху выступает нечеловеческий холодный расчёт.

– Ваша поимка далась нам куда проще, чем я ожидал. Решили погеройствовать, джентльмены? – длинные белые пальцы вертят блестящий на свету конверт. Глаза Даррена расширяются от осознания наиглупейшей ошибки. – Да уж. Вы меня слегка разочаровали. Хотя ещё не поздно исправить ситуацию, – дьявольская улыбка, сверкнув в полумраке, взрывается ярким светом и…рассыпается на сотни острых, как бритва, осколков.

Фриц безучастно смотрит на капли крови, стекающие по рубашке и, зевнув, толкает друга в плечо. Даррен слизывает пару алых крапинок, приземлившихся на губах, и опускает голову. Пронзительный смех разрывает тягучую тишину.

– Давай ты просто ответишь на мой вопрос, и я отпущу тебя к твоей собачонке? Она-то наверняка разгадала смысл моего скромного мероприятия.

– Тебе поведать о том, успела ли она в меня влюбиться? Успела, не волнуйся, тебе ничего не светит.

– Я, в отличие от тебя, предпочитаю влюбляться в девушек, которых знаю дольше нескольких дней.

– Зато ты, в отличие от меня, не глава студсовета.

– Это сейчас имеет какое-то значение?

– Ну мы же заговорили о бессмысленных личных предрассудках. Почему бы не поколебать твоё завышенное достоинство?

Кайл выгибает брови, замирает на несколько секунд, а затем усмехается и опускается на колени напротив Даррена.

– Интересно, а её завышенное достоинство дрогнет, когда твоя правда вскроется?

Даррен стискивает зубы. Мышцы во всём теле становятся каменными. Сердце, всегда холодное и бьющееся равномерно вопреки эмоциональной речи, набирает обороты.

– Думаю, в таком случае мы будем издеваться над тобой вдвоём. Я начну первым. Прямо сейчас.

******************

– Что за шум, Уцуро? – стоило мне повысить голос, как все собравшиеся замолкли. Из застывшей толпы выходит статная девушка с надменным выражением лица.

– Господин дворецкий перепутал свои обязанности с работой тюремного надзирателя, – я стараюсь говорить спокойно и негромко, выговаривая каждое слово и одновременно борясь с подступившей тошнотой. Становиться всё труднее сдерживать ярость, которая успела обратиться в поток мощной энергии.

– Боже мой, да кто они вообще такие?! – крик врезается в голову сотней игл. Глаза вспыхивают янтарным пламенем. Жар пробирает каждую клеточку тела в считанные секунды… – Фиг поймёшь, маги не маги, ведьмы не ведьмы! Я уже задолбалась изображать милейшую смертную леди! – …и внезапно логика проваливается в чёрную дыру с усталым вздохом.

– В каком, чёрт побери, смысле?!