— Не заметил.

Лайт поджала губы. Она, как локомотив, несётся на топливе ссоры с сестрой, не способная быстро притормозить. Он — спокоен и просто издевается. Дёмина глубоко вздохнула и, чтобы не смотреть на новоиспеченного начальника, взяла в руки телефон, с угрозой написала Алисе: «Вечером поговорим».

— Проблемы с сестрой? — спросил Кирилл, тоже пряча взгляд за страницами меню. Блюда ему были знакомы, но сейчас в переплетении своей наглости и затаенного интереса к главе аудита он не видел ни одного знакомого и понятного слова.

— Это не твоё дело, — отрывисто проговорила Женя.

Ему пришлось тонко улыбнуться иронии происходящего:

— Твой «проблемный подросток» решил убежать от тебя? — спросил он, ведь эта фраза имела прямое отношение к нему. Но, чтобы претендовать на освободившееся место, нужно как минимум принять слова психотерапевта о своей инфантильности. Впрочем, в отношении Лайт он действительно уже готов стать кем угодно.

Женя снова раздраженно откинула телефон на стол и сложила руки на груди, пристально глядя на парня.

— Я смотрю, на память ты не жалуешься. Ты все мои слова и дальше будешь повторять?

Кирилл тоже оторвал взгляд от меню. «Ты» — приятное и долгожданное.

— Лайт, ты же сама не позволяешь мне говорить с тобой «нормально», вечно прикидываешься ледяной скульптурой, — прищурился он.

Дёмина в очередной раз хотела запретить Верховскому обращаться к ней по прозвищу, но вовремя остановилась. Слово «дистанция» имело смысл и вес, пока он был её подчиненным. Стоило признать, у нее после их прошлого разговора язык не поворачивался вернуться к обращению на «Вы». …А она, оказывается, та ещё лицемерная тварь…

— О чем мне разговаривать с тобой? — всё-таки мстительно выдавила она.

— О работе, — начал Кирилл так, чтобы собеседница не смогла возразить. — О жизни. О своём прошлом.

К столу подошла официантка, принеся её заказ.

Кирилл тыкнул в первое попавшееся в списке блюдо. Женя же нашла возможность перевести дух от его наглости. Что, мать его, он знает? Она сдержанно сказала:

— Все, что тебе нужно знать о моем прошлом, было в папке из отдела безопасности.

Верховский бросил на неё короткий взгляд. Лайт сама себя выдаёт, первым делом вспоминая о чём-то незаконном.

— Ты правда участвовала в подпольных боях без правил? — без прелюдии бросил он на стол свой козырь.

Дёмина на секунду побледнела, затем всё-таки улыбнулась. И улыбка эта была как лезвие ножа — тонкая, острая, опасная. Пусть лучше боится он.

— Да, — ответила вызывающе и откровенно, чтобы наглец даже не думал, что сможет этим её шантажировать. У Кирилла волосы на затылке встали дыбом — грёбаная темная Лайт, та, которая может его скрутить в болевом приёме без малейших угрызений совести… Уммм. Трепет перепутал места со страхом и чем-то тёплым прокатился по телу, заставив сердце сжаться. Он действительно больной? Белов ведь спустя несколько месяцев все-таки прислал ему результаты полного расследования о детстве Дёминой со словами: «Она отмороженная, если действительно участвовала в этом…»