Кирилл растерялся. Откуда она знает про это? Отец пару лет назад просто поставил его перед фактом помолвки. Но невесту он не видел уже шесть лет, с тех пор как её семья переехала заграницу.
— А она тут причём? — вернул самообладание Верховский и нагло усмехнулся. Во взгляде женщины скользнул упрёк, мысль, что он — подонок.
Кирилл проигнорировал и это, просто сделал два шага к ней и прижал спиной к стене, упираясь руками по обе стороны от ее головы, чтоб не сбежала.
— Ей этот брак не интересен, как и мне, — пояснил он, наклоняясь к собеседнице. Кирилл нацелился её поцеловать здесь и сейчас, несмотря на то, что пришёл к её порогу фактически с объявлением войны. Несмотря на то, что она скрутила его в спортзале. Несмотря на невесту. Он действительно плевал на все это сейчас. И не из-за желания самоутвердиться, а от того, что хотел прикоснуться.
Дёмина сдержанно дышала, обнаружив странное волнение этого момента. Почувствовала необходимость посмотреть в его глаза, смахнув длинную челку со лба, узнать что в них таится. Определить чего он хочет от нее и как сильно боится. Странный и глупый порыв в отношении человека, так низко поступившего с ней. Она наконец поймала себя на мысли, что Верховский действительно кажется ей ребёнком, который запутался и не знает как обуздать себя. Сколько она видела таких в интернате? Каждый из них боролся за себя. Каждый был отдельным миром в мире.
Он, черт побери, её подчиненный. Сын её начальника. Младше на пять лет. Но почему мысль о переходе парнем разделяющей их черты из-за болезненной тяги к ней неожиданно разрослась внутри непреодолимым желанием позволить ему обжечься? Неужели взыграло тщеславие, которое она всегда ненавидела и презирала?
Евгения почти с придыханием тихо начала говорить, скорее чтобы напомнить себе кое-что:
— Верховский, ты знаешь, что ты гребаный псих? Ты, блядь, сталкер. Если ты…
И не успела закончить — Кирилл все таки закрыл ей рот поцелуем. И она приняла его, понимая, что через пару мгновений пожалеет об этом..
Прикосновение к ней, как переливы радуги, застилало глаза и сознание. Кирилл охмелел уже от осознания, что осмелился прикоснуться к своей богине. Но когда женщина не отстранилась и не стала вырываться, кажется, начал сходить с ума. Он специально атаковал её по самому больному месту, чтобы вытянуть наружу то, что Дёмина сдерживала.
Кирилл смотрел в её ледяные глаза, не смея сомкнуть век, и пил каждое мгновение рядом с этой женщиной. Его пальцы обхватили ее рёбра, проникнув под куртку и майку и начали двигаться вверх, неприлично задирая одежду. Тонкая и хрупкая под его руками. Он пользовался ее теплом и ждал, насколько далеко та позволит ему зайти прежде чем…
Резкий рывок головы и поворот её корпуса. Она вцепилась в его волосы, заставив задрать голову и показать глаза на свету. Евгения разглядела неестественно расширенные зрачки.
— Ты что, под дурью? — прошипела она с обвинением.
Кирилл вздохнул, прикрыв глаза и криво улыбнулся. Ничего действительно серьезного. Он больше одурел от этого поцелуя, чем от таблеток. Простая попытка переварить те чувства, что, оказывается, он испытывал к Дёминой. Проще, чем связываться с психотерапевтом, проще, чем пересчитывать ее «автографы» на собственном теле.
Но признаться, что он закинулся химией из-за неё, чего не делал почти три года… Не ей.
Женя, не услышав ответа, но заметив его снисходительную улыбку, зло сжала губы и достала из кармана телефон. Отвела взгляд, ища нужный номер, но не выпустила его головы.
Верховский косился на нее, дернул головой пару раз, — безуспешно, и тогда вскипел. Сам запустил руку в её волосы на затылке, заставив повернуть лицо к себе. И снова холод её глаз поманил Кира к губам начальницы. Дёмина сразу почувствовала что парень собирается сорваться с цепи.
Сопротивляясь, она с силой вжалась затылком в стену и сквозь зубы пригрозила:
— Позвоню твоему дружку из отдела безопасности. Пусть заберёт тебя, пока ты не наделал глупостей.
Эйфория резко покинула парня.